— Хорош трепаться! — Заточка хлопнул ладонью по ящику, служившему нам столом, и выпивохи заткнулись. На самом деле им только и нужен был повод, чтобы угомониться.
— Допиваем, и по нарам, — распорядился Заточка. — С утра идем к Коровникам.
Поутру Стопка с Кирзой долго о чем-то шушукались, шарили по карманам, потом направились к стойке, за которой зевал Ушлый, и взяли бутылку. Потом еще некоторое время спорили, кто ее понесет. Не доверяли, значит, друг другу. Пить Заточка запретил, и Стопка, гулко стуча себя в грудь, заявил, что если на дело — то они ни капли, а вот пока меня будут ждать за воротами Коровников, то без лекарства от скуки не обойтись. Заточка промолчал. Грозные взгляды, которые он бросал на двух этих рыцарей бутылки и огурца, романтиков Зоны, не шли ни в какое сравнение с тем, как он пялился на меня. Еще бы — ему предстояло вручить мне дорогущий артефакт, а парням вроде Заточки отдавать свое добро невмоготу. Они от этого даже заболеть могут. И пока шагали к Коровникам, он действительно болел душой, что было хорошо заметно по кислой роже, и на меня то и дело косился.
В Коровниках я уже бывал, как здесь всё устроено, более или менее представлял. Несколько бетонных ангаров, между которыми проложены асфальтовые дорожки, раздолбанные и поросшие колючими побегами, — это место для постояльцев. Хозяева обосновались в зданиях у входа, где раньше было управление, какие-то склады, подстанция и всякие такие учреждения. Вокруг — бетонная ограда метра два высотой, с «колючкой» поверху. Не знаю, что здесь было до аварии на ЧАЭС, но теперь вот, стало быть, Коровники… Ну и сталкеры толкутся, как телята. Выйдут, попасутся вокруг, и обратно.
Заточка со своими алкашами остался в зарослях, не доходя метров пятьсот до входа, отдал мне «путанку» и ничего не сказал. Да ему ничего говорить и не надо было — очень уж глядел выразительно.
— Ну, я пошел?
— Давай, — напутствовал он меня. — Здесь всего одна дорога, так что не ошибешься. Когда «мозг кровососа» у Пригоршни вымешь, топай сюда, мы на этом месте ждать будем, за деревьями вот заляжем, понял?
— Чего ж не понять, — согласился я и шагнул было в сторону Коровников, но тут Заточка схватил меня за плечо.
Когда я обернулся, он подался ко мне, громко сопя, заглянул в глаза и сказал тихо:
— Только ты, слышь… Короче, не вздумай, когда возвращаться будешь, другим путем пойти. Ты, наверное, не понимаешь еще толком, кто я такой. Если кинуть попробуешь, я тебя из-под земли выму, с самой ЧАЭС достану, распотрошу и на деревьях по всей округе развешу. Ты в этом районе никого не знаешь и весу не имеешь… Так что лучше такого врага, как я, не заводи.
— Да понял я, понял, — ответил я, стряхивая его руку с плеча. — Получишь назад свою прелесть вместе со второй… прелестью. Но чтобы сразу как к Ушлому придем — рассчитался.
— Отдам сполна все бабки, — кивнул он.
Во время этого диалога Кирза со Стопкой стояли немного в стороне и пялились на меня. И ясно было, что клоуны-то они клоунами, но для этих двоих человека завалить, что для снорка подпрыгнуть — то есть без проблем. И когда я пошел к Коровникам, то ощущал три внимательных взгляда, скрещенных на спине. Чуть дыру мне в комбезе не прожгли.
Вороты были выломаны, одна створка висела косо на петле, вторая валялась рядом, выгнутая, будто ее псевдогигант бодал, причем вмятин было несколько. Упрямый, значит, мутант попался. Вход охраняли двое парней с «калашами». Один сидел на выломанной створке и пытался шутить:
— А вот ты знаешь, почему у псевдогиганта голова так низко посажена?
— Ну и почему? — лениво отозвался второй. Ему шуточки напарника, наверное, успели надоесть.
— А потому что у него ручки коротенькие. Если бы башка выше была, как бы он в носу ковырял?
Напарник лишь скривился в ответ.
На меня эти двое даже не глянули, я и протопал мимо, буркнул только: «Привет, бродяги». Обошел двухэтажное здание, из которого доносился звон гитары и пение:
Я свернул за угол и направился по дорожке между ангарами. Народу в Коровниках было довольно много, сталкеры, в основном нежно-зеленые новички, слонялись повсюду, как тени отца Гамлета. И тут меня что-то будто в бок толкнуло — в кармане ожила «путанка». Вовремя, прямо скажем, ожила: я как раз проходил мимо ангара, где обосновался Пригоршня.