— Дорогой Хотхэд, — вздохнул президент. — Не так давно красные воевали с коричневыми, которые в ходе войны разрушили почти семьдесят их городов. И где теперь эти коричневые? Правильно. Там же, куда обычно отправляется все коричневое…
— Но господин президент! Наша бомба!..
— А есть гарантия, что они завтра не получат такую же? Есть гарантия, что они не сделают ту же самую бомбу до того, как мы сломим их дух? Это ведь не Островная империя. Это противник совсем другого уровня.
— Я это понимаю, но… Зачем медлить?
— Затем, что и спешить нельзя. Несколько месяцев назад вы привели мне в пример метафору с картами. А сейчас ведете себя крайне несдержанно, что в карточной игре совсем неуместно, не так ли? Дело в том, дорогой Хотхэд, что у меня есть информация, согласно которой во время тестового подрыва пуф-бомбы на полигоне Лос-Апокалос в пространство этого полигона вторгся неизвестный летательный аппарат. Все военные силы вокруг были подняты по тревоге и пытались перехватить его. Им это не удалось. А позже мне доложили, что во время бомбардировки Островной империи наши летчики почти сразу после взрывов видели в небе нечто похожее. Белые летающие блюдца. Точно такие же, что и наблюдали на полигоне. Кто-нибудь в силах ответить мне, что это было? Вы можете гарантировать, что это не самолеты-шпионы красных? А что, если они получили секрет бомбы и уже собирают ее? И если у противника есть такие самолеты, то каков будет его ответ на нашу атаку? Вы это можете вообразить?
— Да, но если они делают такие бомбы, то медлить тем более нельзя…
— Ошибаетесь, друг мой. Нельзя как раз-таки спешить. Среди ученых есть достаточно умные люди, куда менее подверженные пацифистским мыслям, обуревающим нашего дорогого Альберта Хертберна. Так вот, они говорят, что могут создать гидро-пуф-бомбу — более мощную при аналогичном размере и количестве главного топлива. В десятки раз мощнее. И вот тогда, после ее успешных испытаний, мы сможем первым же ударом нанести нашему главному врагу такой урон, от которого тот уже не оправится.
— И все же я не понимаю, — вздохнул Хертберн, по привычке тыча куском мела себе в нос и глядя на испещренную формулами доску, установленную в бункере на острове Парадиз. Этот остров был сердцем нового полигона, вынесенного за пределы континентальной территории страны в связи с испытаниями более мощных зарядов и проведениям новых тестов. — Мы уже показали состоятельность нашей бомбы. Более того, вы уже испытали ее на живых людях и устрашили весь мир. Зачем нам снова что-то взрывать?
Сэм Анкол, не выпуская изо рта сигары, оскалил до неприличия белые зубы в своей излюбленной ковбойской улыбке.
— Дорогой профессор! К сожалению, мы не устрашили весь мир, а лишь заставили все страны думать о том, как бы и себе заполучить такую же бомбу. Теперь они угрожают нам, как никогда. Особенно красные. Они несут угрозу нашей свободе и готовят войну.
— Странно… А не казалось ли вам, что одним фактом обладания этой бомбой, не говоря уже о демонстрации действия оной на Островной империи, мы показали, что сами несем угрозу?
— Дьявол! Что за диссидентские поллюции, дорогой друг? — поморщился генерал. — Мы ведь хорошие парни. А они плохие.
— Это, конечно, железная логика, о которую можно разбить любой довод, — вздохнул Альберт.
— То-то же. И сейчас мы, как вы сами знаете, проводим новый тест сугубо в научных целях.
— В научных целях? — хмыкнул профессор. — Что-то мне не приходит на ум научный эксперимент, в котором участвует двести списанных на лом военных кораблей, битком набитых животными.
— Это странно звучит из уст генерала, — покачал головой Анкол. — Но мне кажется, дорогой Хертберн, что вы стали плохо представлять себе науку. Мы изучим все аспекты поражающих факторов нашей бомбы на боевые корабли и их экипажи. Ведь до этого мы испытали бомбу только на пустынном песке и на картонных городах. На море мы ее еще не взрывали. И вот до подрыва осталось менее пяти минут, а вы так и не ответили на мучающий меня, дьявол, вопрос. Вам известно, что вода состоит из водорода и кислорода?
— Неужели? — комично вскинул руками Хертберн.
— Не паясничайте, дорогой друг, дьявол вас разбери, — нахмурился генерал. — Я знаю, что вам это известно. Но есть люди — в том числе и из вашей ученой братии, — которые говорят, что подрыв бомбы на воде приведет сначала к расщеплению воды на составляющие. В свою очередь, из-за высоких температур водород превращается в гелий, а кислород просто воспламеняется. Так вот, можете ли вы сейчас, за четыре минуты до взрыва, гарантировать мне, что мы не взорвем все море и не сожжем атмосферу?