— И как впечатление? Все еще желаете прогуляться?
Перспектива шляться по холоду Копылова не прельщала.
А вот Арсений, оказалось, с удовольствием бы поностальгировал.
— Если бы не вечер…
Насчет вечера, это он в самую точку, причем едва они с комфортом расположились на облюбованных скамейках, как сразу выяснилось, что вечер сей переставал быть томным. Объявились хозяева скамеек! И когда они «веселою гурьбою», пардон, всем кагалом, подвалили к непрошеным «гостям из будущего», Копылов осознал, что терпение его лопнуло. Он замерз, устал и хотел жрать, к тому же не привык, чтобы его называли «стариканом».
Левой рукой подняв с земли обломок скамейки, правой Михаил ухватился за второй, недоломанный, поднатужился, выдрал и, скрестив их, развернулся к подросткам.
Пацаны явно призадумались. Ускоряя процесс, Копылов сделал эффектный жест, потом размахнулся — и точным ударом разнес ближайшую урну.
— Ну?! — поинтересовался он, выразительно поигрывая импровизированным оружием. На самом деле поигрывать было неудобно, больно, но приходилось работать на публику. По счастью, та оказалась на редкость нервной и впечатлительной: один шаг в «зал» — и зрители поспешили ретироваться.
— Стариканы! Х-ха! — Копылов тяжело дышал, зато согрелся, да и взгляд Арсения был просто неподражаем.
— Это где ж ты так… — он покрутил рукой, пытаясь скопировать увиденное.
— Было дело, — с отвращением отшвырнув обломок, Копылов яростно потер зудевшую ладонь. — Так же вот в хорошей компании поехал за город, а очутился в шестнадцатом веке. Не-не-не, рассказывать ничего не собираюсь, — предварил он уже готовый прозвучать вопрос. — Вот вернемся домой…
Ага, вернулись: в видеокамере оказался разряженный аккумулятор.
— Я ведь всегда брал запасной…
— А зарядка? — просто так, на всякий случай поинтересовался Михаил.
В ответ послышался тяжкий вздох.
«Понял, не дурак…»
— Будем рассуждать логически, — взял на себя инициативу Копылов. — Рассмотрим, так сказать, плюсы и минусы. Зарядки нет, зато есть электричество, ибо на дворе век двадцатый, а не шестнадцатый. Ну-ка, покажи разъем!
Дрожащими руками Арсений опять рассупонил камеру.
— Пипец!
Это было общее мнение.
— Ладно, пока оставим, — выдержав некоторую паузу, опять заговорил Копылов. — Хочется жрать, денег нет, но на дворе еще не зима…
— В глотке совсем пересохло, — нетерпеливо присовокупил Арсений.
— Значит, эту проблему и решаем в первую очередь. Ваши предложения, уважаемый сэр?
— Хорош выеживаться!
Похоже, Арсений был настроен решительно.
— Да, ладно, ладно, — примирительно пропел Копылов.
С источником влаги оказалась полная засада. Самыми доступными на первый взгляд выглядели сортиры, однако поликлиники, универмаги и школы наверняка закрылись. Перебрав все возможные варианты, путешественники во времени приуныли.
— Хоть бы дождь пошел, что ли?
— Только этого еще не хватало! Промокнем — где потом сушиться будем? Слушай, а что если… — Копылов выгреб из кармана кучу мелочи. — Ага!
— Два рубля. Ну и чего? — не понял Арсений.
— Нет, пожалуй, не подойдет — толстовата слишком.
— Да для чего не подойдет?
— Для автомата с газировкой: советские три копейки были тоньше.
— А копейка?
— Нет, — покачал головой Михаил, критическим оком рассматривая крошечный блестящий кругляшок.
— Мы с тобой идиоты! — вдруг подскочил Арсений. — Пошли!
Старый добрый советский автомат бесплатно споласкивал стаканы: и как они могли забыть! Давишь средним и указательным на диск — и из недр бьет фонтанчик…
— Уф! — в очередной раз набрав пригоршню воды, Копылов плеснул себе в лицо. — Жизнь-то налаживается? Как считаете, драгоценнейший?
— Опять? — добродушно попенял Арсений. — Ты куда?
Половина стекол в телефонной будке были выбиты, от трубки разило табачищем, но когда Михаил набрал «08»…
— Московское время: двадцать два часа одиннадцать минут! — любезно сообщил он Арсению и, отогнув рукав, занялся переводом часов. — Порядок! Как я понимаю, следующим номером программы у нас выяснение даты. Есть идеи?
— Жаль, киоск закрыт.
— И давно, — согласился Копылов.
Киоск был не просто закрыт — попросту заколочен.
— Пошли, что ли, поищем другой.
— Думаю, сейчас начало октября, — убирая руки в карманы, предположил Арсений.