Выбрать главу

Но торгаш дисками – обидел его Серёга, ох как обидел – решил иначе.

– Эй! – Он схватил ветерана за плечо.

Гордый, да? Похвально.

Но глупо.

Серёга встретил его локтем в челюсть с разворота, не глядя. Хрустнуло, брызнуло алым и осколками белого – и тело вместе с тюрбаном рухнуло, как кегля, сбитая слегка дырявым шаром. Звякая, покатилась по асфальту заточка.

Обернувшись, – она выбирала себе носовой палаток, Даша вскрикнула.

Если за четверть часа моджахед не оклемается, то… Серёга склонился над гражданином еще недавно враждебного купола, попытался – потом руки надо вымыть – нащупать пульс… Черт, только этого не хватало! Он выпрямился, схватил Дашу за руку и потащил прочь. Надо как можно быстрее убраться отсюда подальше. Собратья моджахеда обязательно кинутся в погоню. Они жестоко мстят за земляков.

Его кто-то окрикнул, кто-то заголосил, что, мол, убили, что ж это такое… Серёга сильнее заработал локтями, пробираясь через толпу. Даша тянулась чуть сзади тяжеленным якорем, который цеплялся за все, что только можно и нельзя… Есть шанс не дойти даже до выхода из рынка. Слишком далеко забрели. Значит, надо спрятаться где-то здесь и подождать, пока все утихнет.

Серёга трижды пожалел уже, что столь презрительно разговаривал с моджахедом. Но кто мог подумать, что у того сорвет крышу?! Строят из себя недотрог, янычары хреновы!

Путая следы, они раз пятнадцать сворачивали, пока не оказались у «номеров с матрасами», сдающихся в почасовую аренду.

Заплывшая жиром цыганка, хозяйка самого обшарпанного контейнера в ряду, вцепилась в Дашу, предлагая погадать на суженого-ряженого. От нее пахло шашлыками и дымом. Мягко, но настойчиво оттерев толстуху от жены, Серёга арендовал «номер» на четыре часа:

– Не беспокой, даже если срок истечет. Лишнее оплачу вдвойне.

Сально улыбаясь, цыганка кивнула.

Скрипнули несмазанные петли, ржавый засов втиснулся в паз – это молодожены закрылись в «номере». Теперь их окружало рифленое железо. Лампочка у потолка мерцала с периодичностью в пару секунд. Осматривая обстановку, Даша улыбалась – ее, похоже, все это забавляло, она не поняла даже, что случилось. Типа это просто продолжение их сегодняшней романтической прогулки.

Заметив в углу таз с мутной водой, Серёга не преминул помыть руки, а потом рухнул на матрас, лежавший посреди «номера». От матраса пахло потом сотен разгоряченных тел.

Даша присела рядом, коснулась его плеча, провела ладонью по побитым сединой коротким волосам. Ее коса растрепалась, заметил Серёга и на мгновение почувствовал что-то…

Это ощущение принято называть любовью, да?

– Я люблю тебя, Серёжа, – словно прочитав его мысли, прошептала Даша.

Он молча разделся и так же молча повалил ее на матрас…

А потом, когда цыганка все-таки не вытерпела, постучалась, сказал жене:

– Езжай домой. Возьми деньги на такси – и езжай. Я скоро буду. Нужно связаться-таки с товарищем одним, обсудить кое-что. Я ведь теперь не один, верно? Чтобы семью прокормить, надо не только по городу шляться, но и зарабатывать.

Она неуверенно кивнула.

Серёга же просто решил залечь на дно. Его обязательно будет искать полиция.

* * *

Окраина купола – самое дно, гетто, застроенное известняковыми трулло. Иммигранты-сойоты терзают плаксивые струны тошпулуров. Дети, не знающие кириллицы, выплясывают хоруми на паперти. Черненые зубы одетых в хурстуты женщин вгрызаются в жаренную на углях клонятину. Изящные ножки отбивают чечетку. Пестрота красок, причесок, улыбок. Смешение всего и вся, сдобренное безумным сочетанием специй, верований и языков. Старые списанные троллейбусы, обвешанные кусками дерматина, – чем не жилища для якутов, стойбища которых сожжены термоядерными бомбардировками? Тут и там узбеки варят жирный плов…

Через пару суток после событий на рынке Серёга очнулся в курильне. Молодая китаянка, миленькая длинноволосая девочка, улыбнулась и протянула ему бамбуковую трубку, заряженную маслянистым шариком опиума. Он вежливо отказался и попросил включить телевизор.

Увиденное в блоке новостей его не обрадовало. Из-за смерти моджахеда в любой момент может прерваться только-только наступившее перемирие. Купол Стамбул уже отправил Москве ноту протеста.

Вот чего Серёге меньше всего хотелось, так это стать причиной новой войны и гибели тысяч молодых парней.

Расплатившись за кров, он покинул курильню.

Пройдя квартал, передумал бить ноги и поймал рикшу.

Рикша, жилистый таец, остановился у перекрестка, ожидая, пока светофор позеленеет. Серёга закурил. Мощнозадые русские красавицы выстроились шеренгой у бордюра – дамы на работе.