– Мне хватит и этого.
Я хорошенько закрыл сумку, закинул ее за спину наподобие ранца и пошел к лифту. Клерк, который слышал лишь мои реплики, потерянно семенил следом.
– Так вот, – продолжил рассказ Культя. – Этот мерзавец Урмис, став обладателем всех трех орденов, публично уничтожил два из них. Металл был расплавлен, камни отданы в перегранку. При этом стоимость оставшегося ордена возросла многократно, хотя, что значат деньги в таком случае? Дед был в бешенстве, и у господина Урмиса в самом скором времени начались неприятности. Через несколько лет он полностью разорился и был вынужден выставить орден на продажу. И вот ведь незадача, за день до того, как лоты были застрахованы, произошла кража, орден украли. Единственная за всю историю кража с аукциона ювелирных раритетов. Урмис покончил с собой – отравился или пулю себе в лоб пустил – не помню.
– А как звезда очутилась в вашей коллекции? – невинным тоном поинтересовался я.
– Что значит как? Любая пропавшая вещь рано или поздно находится.
Я согласно покивал.
Лифт поднялся на нулевой этаж. Дорогу к выходу я помнил, но позволил служащему проводить меня к выходу. В расчетный отдел, где я оставил адскую машину, заходить не стали. У выхода из банка никого не было, даже охранника, который так отчаянно опростоволосился, самолично втащив бомбу в охраняемое помещение. Не знаю, что с ним будет, но охранником он точно не останется.
Улица тоже была пустынна, хотя я кожей чувствовал, сколько внимательных глаз наблюдает за мной, ловя каждое движение.
Пикап стоял на месте. Я уселся за руль, сумку с добычей положил на колени. Так или иначе, спускать с нее глаз не стоит. Подменить могут в любое мгновение.
– Все идет сообразно с вашим планом? – осведомился голос в клипсе.
– Да.
– Замечательно. С моим планом происходящее тоже согласуется, хотя мне пришлось немало импровизировать.
– Скажите, Жозеф, вам, наверное, очень одиноко. Вы глава огромной империи, но вам, должно быть, не с кем поговорить по душам. Иначе вы не беседовали бы со мной сейчас.
– Не воображайте о себе слишком много. Найти собеседника, даже для разговоров на самые щекотливые и приватные темы, очень несложно. И потом, когда надобность в исповеднике отпадет, его можно будет просто ликвидировать.
– Какой же это будет собеседник?
– Такой же, как и вы. Вас я тоже собираюсь ликвидировать.
– Если получится.
– Не беспокойтесь. Прежде это у меня получалось всегда.
Я въехал на территорию космопорта. Здесь тоже было на удивление пустынно. Остановился, не доезжая корабля, который уже называл своим. Закинул сумку за спину и дальше пошел пешком. Мой звездолет назывался «Друг читача». Не знаю, что это значит, но название мне определенно нравилось.
– Здесь я должен буду с вами попрощаться, – сказал я Культе. – Мне не хотелось бы проносить на корабль вашу технику. Понимаю, что вы успели наставить там жучков больше, чем нужно, но порядок есть порядок. И, разумеется, после первого же прыжка корабль я почищу. И себя – тоже. Наверняка вы обработали меня информационным аэрозолем. Скорей всего – в лифте. Ничего летального там быть не могло, на такое вмешательство среагировал бы взрыватель. А всевозможные нанопередатчики вполне допустимы, иначе я не мог бы сейчас общаться с вами. Можете не отвечать, но полагаю, что наноботов во мне сейчас больше, чем кишечной микрофлоры. А ваш управляющий банком, бедняга, попал под раздачу вовсе напрасно. Фонит сейчас, должно быть, на всех диапазонах.
– Уже не фонит, – постно сообщил Культя.
Он немного помолчал и добавил:
– Слушайте, Мартин, может быть, вы все-таки сдадитесь? Положение ваше безнадежно, вы даже представить не можете, в какую анекдотически глупую ситуацию попали. Так к чему множить трупы?
– Прежде всего, все трупы на вашей совести. Я никого не убивал. Ваши сотрудники были казнены по вашему приказу. Меня мало интересует их судьба. Неужто они не знали, на кого работали? Или они полагали, что можно быть честными мафиози?
– А сами-то вы – кто?
– А что я? Я вор и этого не скрываю. Если меня поймают, я получу по заслугам. Не поймают – куплю домик на Культауне и займусь выращиванием роз. Но преступником от этого быть не перестану. Точно так же, как и вы. Прощайте, коллега.