– Червяк бузит, – пожал плечами Жикар. – Ходите.
Некоторое время играли молча, но Дрессировщицу упорно не хотели отпускать события прошедшего дня.
– А конферансье этот из цирка, видел? Арчибальд. С чего вдруг я им понадобилась? – она посмотрела на висящий у входа плащ, из кармана которого торчали билеты. – На представление пойдем?
– Гм, – неопределенно отозвался Жикар, ловко тасуя колоду. – Сначала зарплата, потом гулять. Отыграетесь?
– Рано вставать, – устало откликнулась девушка и, застегнув комбинезон, настороженно прислушалась.
– Что? – перестав шуршать картами, откликнулся помощник.
– Червь замолчал.
Они некоторое время сидели в тишине.
– Может, уснул?
– Ну-ка пошли, посмотрим, – Дрессировщица поднялась, снимая с крючка шляпу.
Оставленные без присмотра костры по периметру давно потухли. Лишь кое-где тусклыми глазами хищников мерцали одинокие точечки угольков. В небе, среди редких прорех в облаках, проглядывало чистое звездное небо. Показалась луна. Выставленная Черным Вилли охрана исчезла. На дне ямы темнел остов самолета, из которого торчал неподвижный червиный хвост в жирных хлопьях обеззараживающей пены. Свечение исчезло.
– Чистый, – спрятав дозиметр, сообщил Жикар.
– Тихо! – подняв руку с фонарем, шикнула Дрессировщица, ощутив как под подошвами, снова содрогнулась земля.
Где-то в стороне трещал еще не завалившийся в зимнюю спячку насекомыш. Над пощелкивающим кострищем в центре лагеря застыл нанизанный на палку обглоданный шестиногий скелет, словно экспонат из кунсткамеры. Рядом валялось несколько костей, кружки, пара пластиковых бутылок. На подсвеченном изнутри брезенте широкой палатки загонщиков метались изломанные тени, доносились нестройная песня, гогот и хлесткая брань. Братались, ясное дело. С толком провести время после работы, как всегда, помогала «горючка», стирающая любые грани между незнакомцами.
Дрессировщицу это не волновало. Спустившись по дощатому настилу в котлован, они с Жикаром приблизились к закрепленному тросами лайнеру. Обошли его и снова вернулись к кабине, в недрах которой должна была быть голова. Ловушка безмолвствовала.
– Может, и вправду уснул, – неуверенно сказала девушка.
Рядом с расчехленным дезинфекционным агрегатом грязными тряпками валялась брошенная «химза». Взяв одну из сложенных тут же швабр, Дрессировщица несколько раз ударила ей по корпусу самолета.
Ничего.
Увидев прислоненную к округлому боку лесенку, Жикар вскарабкался к окну у кресла пилота. До половины просунулся внутрь, оглядывая салон, и в следующий миг целиком исчез в самолете.
– Стой! А фонарь? – окликнула вслед Дрессировщица.
Внутри завозились, и послышался изумленный всхлип.
– Ну? Что там?
– Да он мертвый!
– То есть… как, – растерялась топтавшаяся внизу девушка. – Как мертвый? Мы же его вениками накормили.
– Не дышит. А у него легкие есть?
– Понятия не имею, – сдавленно пробормотала Дрессировщица. – Вилли меня убьет…
– Сейчас посмотрю побли… ОХ!
Прозвучал глухой звук падения.
– Жикар.
Ответа не последовало.
– Жикар! – чуть громче позвала Дрессировщица. – Жика-ар! Эй?
Тишина.
– Не валяй дурака, я замерзла…
– Ау! Слышите меня? – охотница вздрогнула. Искаженный, едва различимый голос напарника доносился откуда-то из-под… земли.
– Что случилось? Ты цел?
– Поднимайтесь. Вам стоит взглянуть.
Дрессировщица полезла наверх. Достигнув кабины, она протиснулась в окно и, вскрикнув, чуть не разбила фонарь, увидев перед собой широко раскрытую застывшую пасть. От мертвой туши еще исходило тепло, огромные роговицы сегментного клюва соединяли длинные нити прозрачной слюны. А еще нестерпимо воняло.
– Фу-у! – девушка уткнулась носом в рукав комбинезона, с усилием проглотив поднявшийся к горлу ком.
– Эй! Вы идете?
– Иду, иду… – стиснув зубы, проворчала она.
Жикар был явно где-то внутри, и Дрессировщица, поборов отвращение, шагнула в утробу червя. Под подошвами омерзительно зачавкало. Сверху плюхнулась какая-то слизь и вязко поползла по бедру. Через несколько метров наконец стало ясно, что произошло. Среди развороченных внутренностей, налипших листьев и древесной коры, на месте желудка зияла дыра, обрамленная кольцом из металла и вывороченной плоти. Приблизившись, девушка занесла фонарь над темнотой – оступившийся Жикар попросту не разглядел отверстие.
– Вижу свет, – откликнулись снизу и пригласили. – Спускайтесь ко мне! Тут не глубоко.
Свесив ноги, девушка соскользнула вниз и через секунду приземлилась на дно ямы рядом с помощником, разминавшим пальцами землю.
– Что это?
– Похоже на туннель. Рыли совсем недавно.
– ?
– Вероятно, кто-то хотел залезть в гусеницаи при этом остаться невидимый.
Голова шла кругом, но факт оставался фактом: червяк мертв. А это обещало неприятности, которые попахивали покруче развороченных потрохов.
– Кому могли понадобиться мутировавшие кишки?
– Конкуренты?
– Скорее, подстава. Но у меня в этих местах врагов нет. Бред какой-то.
Дрессировщица подняла фонарь. Неведомо кем выкопанный коридор уводил в таинственную подземную темноту, из которой зловеще тянуло прохладным воздухом.
– Идем? – с затаенным азартом поинтересовался Жикар.
– Разумеется, – взвесив ситуацию, охотница поправила «Глок» с хлыстом, оттягивающие ремень. – Должна же я знать, у кого хватило наглости лишить меня денег. И если это происки Вилли, я за себя не отвечаю.
Таинственный коридор, постепенно забирая наверх, обрывался в поле на окраине леса. Неподалеку в ночном сумраке ярко полыхал костер, вокруг которого, на наскоро обтесанных стволах, собралась самая странная компания из всех, которые доводилось встречать Дрессировщице. В стороне темной массой выделялась гусеничная самоходка, и среди присутствующих, даже на расстоянии, девушка без труда распознала конферансье и его свиту, заявившихся на котлован накануне. Огонь алыми языками вылизывал пузатый прокопченный котел, в котором что-то шипело и булькало. Собравшиеся то и дело прихлебывали из кружек, которыми зачерпывали дымящуюся мутноватую жидкость прямо из котла. Судя по блеску некоторых глаз и заплетающейся речи, согревающим бульоном тут не пахло.
Стараясь лишний раз не шуметь, охотники осторожно подобрались поближе и засели в низкорослых зарослях кустарника.
– Чисто ушли? – поинтересовался возвышающийся в центре собрания здоровенный мускулистый мужик, сжимавший жестяную кружку огромной волосатой пятерней. При каждом слове или движении в его густой бороде тоненько позвякивали начищенные пружинки и гаечки, а также прочая всевозможная дребедень. В отсветах пламени на широком ремне зловеще покачивалась остро заточенная секира.
– Вовремя мы бур на Ярмарке сменяли, – отхлебнув из своей кружки, Арчибальд кивнул в сторону механизма, нацелившегося в темноту приплюснутым сверлом, перепачканным дерном. – Да и карлики народ смекалистый, быстро приноровились. Ловушку снизу подрыли, никто и ухом не повел.
Слушающий бородач – явно главарь – одобрительно кивнул, делая знак продолжать.
– Я бронекостюмчик-то сразу узнал, сир. Пыхтит да скрежещет, – излишне возбужденно жестикулируя, рассказывал конферансье. – А как своей зеленой культяпкой с ней ручкаться полез, все сомнения отпали – Черный Вилли собственной персоной! Вот, думаю, господин Карабасыч обрадуется! Только девка тоже не промах: перчаточку хитрую припасла…