Большинство российских министров финансов, исполняя эту должность в течение сколько-нибудь продолжительного срока, предлагали программу благоустройства российских финансов, находившихся, как правило, в плачевном состоянии. С. Ю. Витте в этом отношении не являлся исключением. Заняв пост, он постепенно сформулировал свое, отличное от предшественников, видение российской экономики и роли государственных структур в ее развитии, названной еще при жизни автора «системой Витте». Система эта исключительно важна для понимания роли С. Ю. Витте в истории России.
В основе «системы Витте» находились противоречивые представления о незыблемости самодержавной власти в России и неизбежности экономического развития по европейскому, капиталистическому типу. При этом С. Ю. Витте постулировал необходимость ускоренного развития отечественной индустрии, опираясь как на внутренние ресурсы (акцизы и косвенные налоги, перераспределяемые через бюджет в пользу развития промышленности), так и внешние – в виде масштабных государственных займов и политики таможенного протекционизма.
«Система Витте» требовала больших денег, а с ними в России, как всегда, было трудно. Условия, в которых С. Ю. Витте принял Министерство финансов, нельзя назвать слишком благополучными. Да, ординарный бюджет стал уже устойчиво профицитным, но был еще экстраординарный, куда включалась, к примеру, часть весьма немалых военных расходов. И. А. Вышнеградский оставил преемнику общий бюджетный дефицит в 74,3 миллиона рублей.
Для его ликвидации С. Ю. Витте пошел по традиционному пути значительного увеличения косвенных налогов, в результате их размер с 1892 по 1901 год вырос на 50 %. Одной из важнейших мер стало восстановление с 1895 года казенной монополии на продажу спиртных напитков, отмененной в 1827 году Е. Ф. Канкриным. К 1901 году эта статья давала уже более 1/5 всех поступлений государственного бюджета. Разумеется, в ответ оппоненты заявили о спаивании России, а в начале XX века, уже после С. Ю. Витте, даже в Государственной думе бюджет Российской империи открыто называли «пьяным». Но в хоре критиков винной монополии звучало не так много действительно справедливых упреков. Высокая цена на водку не содействовала пьянству, для его ограничения был предпринят ряд мер (ограниченное время работы казенных лавок, установлен предельно малый размер продаваемой посуды с водкой, активно велась антиалкогольная пропаганда и др.). Показательны рассуждения С. Ю. Витте, которые привел Н. А. Вельяминов: министр финансов понимал всю сложность проблемы, но не знал иного столь же важного источника для пополнения казны. «С<ергей> Ю<льевич> был прав, когда говорил, что монополия была менее безнравственным приемом, чем система акциза и откупа с их развращающими народ кабаками, ведь бесспорно, что С<ергею> Ю<льевичу> мы были обязаны уничтожением кабака и введением винных лавок, в которых не давали водки под залог вещей и нельзя было найти притона всем порокам, как это бывало в кабаках. По праздникам водка не продавалась, и, наконец, народу давали по крайней мере чистый спирт вместо той отравы, которой торговали кабаки»[20]. Вообще, С. Ю. Витте неправомерно обвинять в спаивании России – причины пьянства находились в другой плоскости (социальные проблемы в городе и деревне).
Усиление косвенного обложения увеличило поступления в казну к концу 1890-х годов почти в 1,6 раза. Быстро росла и доходная часть бюджета в целом. В 1902 году она уже перевалила за 2 млрд руб. (2107,5 млн руб. против 1047,4 млн руб. в 1890 году). Средние темпы прироста в год составили 10,5 %, что было рекордом для России. Особенностью российского бюджета также являлось то, что он охватывал бо́льшую, чем в других странах, долю валового внутреннего продукта. Это означало усиление роли государства в экономике и большое напряжение платежеспособных сил населения. С. Ю. Витте хорошо понимал проблему и поэтому с начала XX века заявлял о невозможности наращивать расходы бюджета.
Аккумулированные таким образом средства министр финансов бросал на железнодорожное строительство (прежде всего, на Сибирскую железную дорогу от Петербурга до Владивостока, строго следуя завету Александра III – строить из русских материалов, руками российских рабочих, оснащать российским оборудованием), которое являлось локомотивом для развития тяжелой промышленности в империи, и казенную промышленность, в значительной степени трудившуюся на нужды вооруженных сил. В его представлении железные дороги должны были стать транспортными артериями, по которым продукция, произведенная на российских фабриках, потечет на внешние, преимущественно восточные рынки. Отсюда его стремление завоевать эти рынки для России. Ставка на внешнего потребителя отражала понимание того, что внутренний российский рынок слаб и не в состоянии обеспечить бурный рост фабрично-заводской промышленности. Характерна также взаимосвязь экономического курса с внешней политикой – до этого в России подобный подход не практиковался. С. Ю. Витте делал ставку на союз с Францией, обеспечивающий доступ на парижский фондовый рынок, на благоприятные отношения с Германией – основной покупательницей российского хлеба, а также на активную политику на Дальнем Востоке, выражавшуюся в стремлении экономически доминировать на значительной, если не большей, части Китая. Базовыми условиями для этой политики стали бездефицитный государственный бюджет и сильный, свободный от колебаний курса рубль, почему С. Ю. Витте и настоял на введении золотого стандарта, успешно осуществленном в 1897 году. Рубль был девальвирован на 1/3, установлен свободный размен кредитных билетов на золото, при этом право эмиссии Государственного банка было ограничено суммой в 300 млн руб. сверх обеспеченных золотым запасом. Реформа придала рублю невиданную устойчивость. Свободный размен на золото не прекращался даже в ходе революции 1905 года, конец ему положила только Первая мировая война.