Мы жили не слишком богато – при мне отец стеснялся в открытую манипулировать женщинами и добывать деньги привычным способом – и потому, чтобы найти нормального наставника для открывшегося у меня дара экзорциста, он заключил сделку с Милоликой. С того момента я отходила под ее протекцию. Я не работала, как все ее девочки и мальчики, но обязалась по первому же требованию применять свои умения на благо старейшины.
Как назло, моим наставником стал злейший конкурент Витольда Марковича, которого я тогда, конечно, не знала. Максим Семенович рассказал и научил меня всему, что знал сам, но слишком быстро скончался, и дальше мне пришлось двигаться самой. И здесь очень вовремя поддержку оказала старейшина. Мои дела пошли в гору, однако ненадолго. Кто будет копаться в чужом прошлом, верно? Куда проще объявить успешную экзорцистку обычной шлюхой, тем более что раньше в «Терновой Розе» я появлялась чаще.
Тогда-то мне и открылась одна из таких тайн, которые сами себя стерегут, причем ото всех. Милолика ничего не сказала и не сделала, но запомнила, и теперь я предпочитаю с ней лишний раз не пересекаться, ибо знаю, что представители ее семейства поодиночке не ходят – за одной всегда последует другой.
И вот с ним мне лучше не встречаться. Потому что он предательств не прощает.
Я тряхнула головой, выныривая из омута не радужных воспоминаний, продолжая автоматически идти за старейшиной. Она неспешно скользила – почти летела – над полом, плавно покачивая бедрами, и ее суккубий магнетизм пробивал даже мои врожденные барьеры. Ничего удивительного, что от пальцев Стаса, чья рука так и лежала на моей талии, уже через несколько часов проступят синяки.
Нас подвели к обычной двери, одной из десятка совершенно одинаковых, с тем лишь отличием, что на ней не было заглушки, и я слышала глухое неразборчивое бормотание.
Такое до одури знакомое. Идентичное тому, что исходило сегодня от девочки Кати.
Мой собственный крест оказался в руке, как по волшебству, и я, переместив сумку за спину, потянулась к ручке. Мою руку перехватили так резко, что я едва удержала самое распространенное матное слово в себе.
- Давай я первый, - оттесняя меня плечом, непререкаемо произнес Стас.
Глянула на него и почти сразу кивнула – он был прав, я понятия не имела, как на такую же, как я, повлияло вселение демона. Может, она там супербыстрая или чрезмерно сильная? Если Прохоров от проломленного черепа еще оклемается, то я от подобного избавлю его от массы проблем и лет ожидания.
Оборотень открыл дверь, и в чернильную тьму комнаты упал светлый квадрат от проема. Бормотание стало громче, в углу что-то завозилось. Я подобралась, потянувшись к сумке и арбалету, и успела только активировать ночное зрение, когда Стас, прекрасно видевший в темноте, шагнул вперед.
То, что когда-то тоже было суккубом, рвануло на него с такой скоростью, что даже вервольф на секунду ошалел. И это стало его ошибкой.
- Свет! – раздался громовой голос старейшины, и комнату затопило яркое магическое освещение.
Тварь заорала, но ей хватило пары движений, чтобы крест-накрест исполосовать грудь Прохорова. Однако он все еще закрывал меня спиной, что дало мне время и возможность. Мужчина зарычал, перехватывая странно тонкие, костлявые руки, и одним точным ударом в живот отфутболил тварь к противоположной стене, отчего и сам слегка пошатнулся.
Я поймала момент и надавила ему на плечо, заставляя сесть и пропустить меня вперед, а потом вскинула арбалет, с каким-то садистским удовольствием спуская болты с цепи. Никто не смеет трогать моего синеглазенького донора! Особенно какая-то страшенная баба.
Шесть серебряных шмелей прожужжали в воздухе, пригвоздив одержимую к стене за плечи, ладони и бедра. Плоть зашипела, комнату сразу же наводнил смрад, несравнимый ни с чем другим, кроме как с телом, в котором сидит демон и которое жрет святое серебро.
У меня не было времени на вопросы, я уже видела достаточно, чтобы определиться с уровнем угрозы и методом изгнания.
Низший демон. Очищающая молитва. И мой прекрасный крест в лобешник.
- Покорчись напоследок, ублюдок, - прошипела я и с неожиданно глубоким чувством начала проговаривать молитву.
Тело, облаченное в какое-то рванье и покрытое черной сеткой выступающих вен, забилось под моими руками, но болты, засевшие в стене, держали крепко, а потому моя работа была значительно облегчена.
Когда последняя судорога отпустила женское тело, кожа вернула прежний – нежно-персиковый – оттенок, а демон снова оказался в своем родном пекле, за моей спиной уже стояла врач. Я шагнула назад, махнула ладонью, и серебро выскочило из конечностей жертвы, как косточка из вишни, и аккуратной стопочкой слетелось в открытый карман сумки.
Пока медик занималась бессознательной девушкой, я присела рядом со Стасом, которому уже выдали тряпки, бинты и прочее, и мужчина с некоторым удивлением взирал на чисто человеческие примочки.
- Этим лечат, - пояснила я.
- Спасибо, догадался, - съехидничал он, безжалостно разрывая почившую рубашку и разглядывая боевые отметины.
Борозды уже почти не кровоточили, но все равно простым смертным их демонстрировать не стоит. Мало ли, не правильно поймут.
- Спасибо, что… прикрыл меня, - чуть смущенно выдала я, вспоминая, как артачилась вначале. – Без тебя бы я не справилась.
- Наверное, мне стоит попроситься к тебе в напарники, - лукаво улыбнулся оборотень, склоняя голову так, чтобы лбом дотронуться до моей макушки.
- Ночь с тобой, волк! Тогда от меня сбегут все демоны! – открестилась я.
Синие глаза вызывающе блеснули, и я невольно приоткрыла рот от подобного издевательства – это было преступлением над моей суккубьей натурой – иметь такие красивые глаза и бесстыдно ими пользоваться.
А потому я быстро поднялась и принялась за осмотр комнаты – проще говоря, сбежала, пока не наделала глупостей, типа впиться поцелуем в сухие, горячие губы и выпивать его удовольствие, пока он не поймет, на какую опасность подписывается, пытаясь сблизиться со мной.
В углу, который одержимая выбрала своим место обитания, кучей были свалены какие-то тряпки. Брезгливо поворошила их носком сапога, и оттуда выкатился сначала один, потом второй, а за ним и третий шарик. Пусть это были шарики от определенной игрушки для опять же определенных развлечений, но их было три – не больше и не меньше.
«Три по шесть».
В попытке хоть как-то структурировать свои мысли и какое-то ужасное предчувствие, опустила глаза в пол, который тоже был забросан обрывками одежды, лоскутами разорванных простыней и всяким мусором, типа пуха из подушек.
Но тут мой взгляд зацепился за что-то странное, и я машинально двинула ладонью, вызывая сильный порыв ветра, который смахнул с пола лишнее, оголяя…
- Она это… нацарапала? – пробормотал Стас, вставая рядом со мной.
Разрозненные борозды, хаотичный порядок линий и черт, все это имело какой-то смысл. Зло – не хаотично, как пытаются убедить вас святые отцы. Особенно – это зло. У него есть структура и система, а из хаоса он просто черпает свою силу.
Поэтому моя одежда всегда вычищена заклинанием, рубашки белые как снег, жабо идеально взбито, а сапоги отдраены до блеска.
Потому что я – изгоняю тот хаос, который стремятся развести здесь, в моем мире, эти пришлые твари.
- Как твои царапины? – поинтересовалась я у Силача, мило улыбаясь.
Мужчина машинально улыбнулся в ответ, но потом раскусил меня и хмыкнул:
- Давай уж, залезай. Алира на шее, - пробормотал он, приседая, чтобы мне было удобнее взобраться ему на плечи.
С высоты почти двухметрового оборотня, плюс мои незначительные полметра, я-таки углядела систему в этих рваных линиях.
Девушка нарисовала три шестерки.