Круг замкнулся. Теперь демону некуда было бежать. Он метнулся туда-сюда, рыча и скалясь, попытался напасть на Темного, но тот отбил атаку таким ядреным заклятьем, что на секунду вся поляна утонула в молочно-белом свете.
Кольцо сжималось, твари оставалось все меньше места для маневров, и лично я упустила тот момент, когда тени остались за пределами моей видимости.
Потому что в громадный, выжженный прямо в земле пентакль им хода не было.
Только тому, для кого он был приготовлен.
Пятиконечная звезда вспыхнула кроваво-красным светом, когда все экзорцисты оказались на своих местах, а демон – загнан в центральный пятиугольник. Я лишь в теории знала, что делать дальше, а потому беззастенчиво подглядывала за работой остальных.
Заговор, который начали твердить взрослые экзорцисты, я учила с мыслями о том, что мне эта муть никогда не понадобится. Однако, вон как вышло, лишних знаний не бывает. А потому я также повторяла заклинание с вкраплением молитвенных слов для создания границ, которые монстр не сможет пересечь. Требовалось положить ладони скрещенных рук на плечи, скапливая внутри энергию, которая, соединяясь с пентаграммой, пробивала вход в один конец, через который демон и выбрасывался в свой мир.
Мы выпрямили руки почти одновременно, создавая ими проекции кончиков звезды. Энергия, усиленная нашими эмоциями, достигла такого уровня, что у меня уши заложило от мощи. Монстр безрезультатно бился в своем замкнутом пространстве, пытаясь пробить ограждение кулаками и скребя его ногтями, но пять экзорцистов, далеко не последних по силе, ему сломить не получится.
Пентаграмма засияла ярче, я непроизвольно повысила голос, слыша, как наш речитатив заполняет собой все пространство. Воздух зазвенел от мощи заклятья, сила скопилась в точке приложения и на финальном слове ударила по твари одним гигантским выбросом, от которого раскололся барьер пятиугольника. Поляну затопил такой истошный визг, что на секунду показалось, будто лопнули перепонки. Все заслонил красно-белый свет, а потом… резко смолкло.
В центре звезды лежал чёрный волк в промежуточной трансформации.
Наталья хотела подойти к нему, но я одернула ее – береженого Бог бережет.
- Можно еще одну маленькую просьбу? – просительно обратилась я к главному легионеру. Тот, чуть помедлив, кивнул, а Витольд Маркович скривился – завидуй, старый хрен, у тебя-то нет таких помощников, каким бы крутым экзорцистом ты не был! – Спеленайте его чем-нибудь адским, чтобы вырваться не смог, и транспортируйте к фургону. Он стоит на окраине деревни, его стены облицованы серебром.
Тень кивнула, и пятьдесят плащей метнулись к бессознательному оборотню.
А я села прямо на траву, чувствуя, как дрожат руки. До конца этой ночи было еще далеко. И надо проверить, как там Стасик и братик его симпатичный… И Лешенька, конечно же…
Вздохнув, с кряхтением встала, призвав бренные мощи к порядку, и поковыляла обратно к лесу.
***
Из наших сильнее всех пострадал Гоша, закрывший собой Руслана, и, естественно, Витольд Маркович. Старик душераздирающе стонал и скулил, на мое предложение «добить по старой вражде» заткнулся, но Лиля обожгла меня таким взглядом, что я машинально потянулась к распятию. Мало ли, какая-никакая, а ведьма, может, порчу еще наведет… Девушка демонстративно встала рядом с экзорцистом, и я глумливо хохотнула, намекая, что в случае необходимости столь «непробиваемая» стена меня не остановит.
Оба Прохорова были живы, но Диме досталось сильнее, и сейчас медики трудились рядом с ним. Стас был в сознании, но ежесекундно морщился – очевидно, регенерация уже шла полным ходом.
- Зачем ты понеслась одна в этот лес?! – возмущенно прошипел он, когда я опустилась на колени рядом с его полевым ложем. – Нужно было взять Лешу с собой.
- И кого бы я оставила приглядывать за вами? Лилю? – хмыкнула я. – Не смеши восставшее кладбище, волк. Что врачи сказали?
- Жить буду. А если кто-то наглый и безбашенный поцелует, то еще и счастливо вполне, - чуть улыбнулся он, и я закатила глаза.
- Лешу позвать? Уверена, он будет только рад тебя осчастливить.
Прохоров осуждающе покачал головой и тут же замер, побледнев от такого простого движения. Не удержалась, провела рукой по черным волосам, стараясь унять боль. И наклонилась, чтобы на секунду аккуратно прикоснуться губами к губам. Мужчина довольно вздохнул, и синие глаза торжествующе вспыхнули.
- Я нравлюсь тебе.
- Блаженен тот, кто верит, - показала ему язык и пошла дальше.
Потому что не собиралась показывать этому охламону, насколько он прав.
Гоша был без сознания, рядом с ним сидели Руслан, белый, как мел, и Леша, даже не смывший с себя грязь и кровь – собственную и монстра. Я села на бордюр около Силача, но меня тут же вздернули, подложили куртку и только тогда позволили сидеть.
- Как он?
- Давид сказал, регенерация идет, но повреждения серьезные. Когда его вытаскивали из леса, это была просто куча мяса. Тебе повезло, что ты не видела этого, - не глядя на меня, глухо ответил Булатов.
- Как ты?
- Терпимо. – Он кивнул на приемного сына, у которого в глазах застывали слезы, когда он смотрел на дядю. Руслану было действительно хуже в разы.
Поэтому я аккуратно тронула его за плечо, приседая четко перед ним.
- Эй, Рус?..
- А? – Мужчина отстраненно глянул на меня и застыл.
- Спать. – Черные с красными галактиками внутри глаза сверкнули, и вертигр отключился. Леша еле успел его поймать. Пояснила на несколько удивленный взгляд: - Так легче. А когда он проснется, Гоша будет уже в порядке.
Следующим на очереди был Булат, но меня перехватила Лида.
- Алира, почему Кира держат в том фургоне?!
- Вы видели его шкуру? – переспросила я в ответ. – Обычно она темно-серая, а сейчас черная, как деготь. Демона внутри нет, но там осталось кое-что еще. Кирилл теперь – просто кукла, одержимый в прямом смысле. Его гложет связь с той тварью, что мы изгнали. И нам еще предстоит от нее избавиться.
Лидия сама была ведьмой, и не в пример невестке – хорошей ведьмой, а потому она поняла, о чем я толкую, и только кивнула.
- Может… тебе что-нибудь нужно? Попить? Поесть? – неловко поинтересовалась женщина.
Потр… потрудиться с одним, а еще лучше – с двумя оборотнями, которые светились пока не слишком ярко, но уже заметно. Чувствую, к концу всего этого марлезонского балета меня можно будет смело выносить на ручках, ибо это дело выжмет из меня все подчистую.
Но ее забота была приятной.
- Нет, - благодарно улыбнулась я. – Спасибо.
Вокруг Владлена тоже суетились медики, предлагая обработать глубокие царапины, но мужчина только отмахивался и отрыкивался, поэтому я была принята, как избавление.
- Надо сжечь деревню. Напалмом. Дотла. Чтобы ничего – никого! – не осталось. – Оборотень только кивнул, продолжая внимательно смотреть на меня. Словно ждал чего-то. – Кир все еще там. Он жив. Раз Лиля все еще жива.
- Она – мать моих внуков, - четко выговорил Владлен, не сводя с меня темных глаз и прямым текстом намекая на происшествие в лесу. Донесла уже, маленькая ябеда. – Не забывай об этом, Лира.
- Я – высшая нечисть, Булат, - также серьезно и совсем не испугано ответила я. – Пусть тоже помнит об этом. И если у вас в семье принято прощать ей любую колкость и глупость, я спускать подобное не намерена. Огребет по совести.
Мужчина, даже сидя, был со мной одного роста и, признаться честно, в плохом настроении производил пугающее впечатление. Но с другой стороны – вряд ли хоть кто-то из его подчиненных бывал в Аду. Там Булатов вполне сошел бы за охрененно сексуальную, но – увы! – совершенно безобидную куклу-Барби.
- Ты вообще ничего не боишься, да? – хмыкнул он, чуть ухмыляясь и потирая шею.
- Ну, во всяком случае вас я не считаю нужным бояться. Не думаю, что вы сможете испугать меня сильнее, чем то, что я видела… там.