Я была не просто конкуренткой, а омерзительно-отвратительной помехой, той, кому не только стыдно, но и очень унизительно проигрывать такой трофей, как прекрасный синеглазый вервольф-Силач.
Среди всех этих презрительных взоров ярко выделялся один. Меня очень многие хотели убить, причем не в метафорическом плане, а в самом натуральном – башку оторвать и прикопать под кустиком, поэтому в таких взглядах я научилась разбираться весьма скоро. Так вот эта волчица, сидевшая практически напротив нас, с прямыми, длинными черными, как ночь, волосами, забранными в высокий хвост, хотела меня именно убить. Разорвать голыми руками и даже не морочиться с захоронением, оставить так, на поживу воронью, что называется. В назидание остальным.
Потому что Прохоров, болтающий с каким-то парнем, был только ее мужчиной. И это, по его мнению, они расстались, но уж она-то знает, что они всего лишь взяли передышку.
Настя, кажется, беззвучно ощерилась.
И прежде, чем я успела хоть как-то отреагировать, рядом со мной сел шашлычных дел мастер.
- Не обращай внимания. Это нормальная реакция у волчиц на пришлых девушек.
- Ну, в какой-то степени их можно понять. Я же чужая, да к тому же еще и нечисть, - пожала я плечами.
- Чисть или нечисть, без разницы. Это не их дело, если уж на то пошло. Стас тебя выбрал, и их удел – смиренно стоять в сторонке. – Гоша улыбнулся.
Этим он отличался от своего близнеца. Алексей очень редко улыбался вообще, а уж так широко – при мне всего два раза. Порой я думала, что ему никто не нужен – ни семья, ни дети, ни жена. Только стая и ее благополучие. Про себя даже не расстраивалась, знала с самого начала – я всего лишь развлечение, способ утоления мужских потребностей, из-за волчьего темперамента слегка обостренных и завышенных.
Я снова посмотрела на Булата, дождалась, пока тот встретится со мной глазами, и вопросительно подняла брови. Мужчина едва заметно покачал головой. Ясно, Родион либо еще не звонил, либо уже ничего не нашел. И в том, и другом случае искать приходиться самим.
- Силач придет? – почти одними губами поинтересовалась я у его близнеца.
Тот понятливо глянул на меня, потом на Стаса и кивнул, вновь возвращаясь к шашлыку.
- Зачем тебе Леша? – чуть слышно рыкнул мне в ухо Прохоров.
Я вздохнула и повернулась к мужчине.
- Потому что я хоть и суккуб, но хочу, чтобы все было по-человечески, понимаешь?
- Хочешь… попрощаться? – немного смягчился оборотень.
- Он многое сделал для меня, Стас. Многому научил. Он был рядом, когда мне остро требовалась поддержка, поэтому, я думаю, это будет неправильно, если я сделаю такой важный шаг за его спиной, словно тайно.
Не знаю, сколько услышал оборотень, но, очевидно, фраза «важный шаг» затмила для него все остальное. Брюнет просиял и потянулся за поцелуем. Я уклоняться не стала, с удовольствием ему ответила, машинально отмечая отдачу энергии, а потом подняла глаза и…
Вот знаете это дурацкое чувство, когда стоишь, целуешь с парнем, и тут папа выходит из-за угла? Что там обычно? Неловкость, смущение? У меня же - паника. Ибо отец-инкуб нормально тогда к этому отнесся, а вот бывший любовник… По-моему, даже костер застеснялся и стал гореть скромнее. Сразу как-то похолодало.
Алексей кивнул всем присутствующим, задержал взгляд на мне, а потом его глаза резко пожелтели, и он глянул на Стаса. Тот подобрался и придвинулся так, чтобы закрыть меня одним плечом. Я впервые в жизни была готова провалиться сквозь землю. Учитывая, как меня там ждут, не удивлюсь, если оттуда уже подкоп делают. Чтоб мне проваливаться было сподручнее.
Непривычные чувство вины и смущения сплелись в тугой ком, и я бросила умоляющий взгляд на Гошу. Здоровый вер хохотнул и начал раздавать шампуры, временно отвлекая остальных волков от неловкой сцены.
Мне кусок в горло не лез, хотя я почти все штаны заляпала слюной от аромата мяса. Но для успокоения надо было что-то съесть, поэтому я, надеясь остановить неприличное просто слюноотделение, проглотила два куска. На вкус оказались такими же божественными, как и на запах.
- Мне нужно отойти, - тихо сказала я Стасу.
Он только кивнул, но я видела, как у него желваки заиграли на скулах. И я оценила его силу воли и его желание сделать как лучше – он добровольно оставлял свою девушку наедине с оборотнем, с коим она раньше спала. Герой воистину.
Я поднялась, обошла круг с другой стороны и заметила спуск вниз, наверное, к реке или водоему. Без раздумий пошла туда и действительно оказалась у воды. Неполная Луна оставляла на зеркальной глади кривую дорожку из чистого серебра.
Я обернулась раньше, чем Алексей успел подойти почти вплотную. Злые волчьи глаза прожигали насквозь, и мне пришлось раз пять себе напомнить, что я не его вещь, а вообще-то сильная и независимая женщина, которая вправе сама решать, с кем ей быть и жить.
Очень долго не могла заставить себя что-то сказать. Глупое ощущение затыкало рот, и я с гневом подумала, что быть бесчувственной тварью, коей я бываю обычно, намного проще, чем эдакой ванильной плаксивой девчонкой, которой становлюсь из-за Прохорова. Засранец.
- Я не знаю, что сказать, - наконец, выдавила из себя. – Вроде и извиняться не за что, а…
- Вроде и хочется, да? – саркастично продолжил Силач.
- Да, - подтвердила я. – Леш, я понимаю, как это выглядит. Будто я променяла тебя, кинула, но не мне тебе объяснять, как эта ваша связь работает.
- А ваша? – передразнил мужчина, прислоняясь спиной к дереву напротив меня.
- Он… просто тот самый, понимаешь? – обреченно проскулила я, поднимая на него глаза. – И я благодарна тебе за все, что ты сделал, но сейчас… Отпусти меня.
- Это не тебе решать, - покачал головой оборотень.
Я чуть склонила голову к плечу, ощущая, что вся моя неловкость и глупое старание подобрать более щадящие слова для него – пустой звук. Он, как истинный доминант, слышал всегда только себя.
- А кому же?! Тебе?! – мигом превращаясь в ту самую старую, добрую Алиру, которая с большей охотой сердца вырывала, нежели чьи-то там чувства оберегала, прошипела я. – Тебе решать, как мне жить, с кем мне спать и чьей парой становится?! Да?!
- Да, - просто кивнул Алексей.
- Хрена с два! – рявкнула я, подлетая к нему вплотную. – Если не засунешь сейчас свой инстинкт собственника куда подальше, то мы расстанемся не друзьями, как я пытаюсь сделать, а врагами! Оно тебе надо?
- То есть ты ради меня стараешься… детка?
Темная бровь над ярко блестящими золотыми глазами изогнулась, и я зарычала с досады. Он просто выводил меня из себя, чисто машинально надавливая побольнее. Ведь он как никто знал, как я ненавижу все эти глупые шлюшеские прозвища. Не люблю думать, что и меня могли бы так звать.
А сейчас оборотень просто хотел показать, что я для него – не более, чем обычная девица с улицы Красных фонарей. И все мои старания по сохранению мира в наших отношениях – для него ничего не значат. Ведь он же весь из себя такой суровый, холодный и неподкупный…
Поэтому я отступила на шаг назад и потерла переносицу.
- Не пытайся задеть меня, Леша. Я слишком хорошо помню, как часто ты прижимался ко мне не потому, что в штанах зудело. А потому, что даже тебе, такому стойкому и железобетонному Силачу Булата, требовалось простое женское тепло и ласка. Как улыбался, когда я готовила тебе завтрак или встречала на ужин. Я все это помню и очень ценю. – Мужчина на секунду опустил глаза, но упрямство и оскорбленная гордость из них никуда не делись. – Поэтому не смей портить и отбирать у меня эти воспоминания, понял?!
- Даже слишком хорошо, - глухо выдохнул он и растворился в темноте леса быстрее, чем я успела сделать вдох.
- Свинья, - бросила я в пространство, отворачиваясь и направляясь к качелям.
- В таком случае, может, тебе стоит уйти? – послышался довольно-таки приятных женский голос.