Мальчики дрались на мечах и шпагах и издавали ртом всякие звуки. Они шатались, опирались о стену и падали мертвыми. Я не могла понять, почему это доставляло им удовольствие. Мне не очень нравилось, что делали девочки, но у них, по крайней мере, людей не протыкали воображаемыми рапирами.
Он улыбнулся.
— Вы выросли в Санта-Терезе?
— Я прожила там всю жизнь.
Он покачал головой в притворном восхищении.
— Я даже не могу перечислить все места, где был.
— Вы служили в армии?
— Не довелось, Бог миловал. Я был слишком молод для Кореи и слишком стар для Вьетнама.
В любом случае, не уверен, что прошел бы медкомиссию. У меня в детстве был ревматизм…
Вернулась официантка и начала убирать наши тарелки.
— Вы не могли бы сказать, где туалет? — спросила я ее.
— Спасибо, — ответила она, счастливо улыбаясь и ставя посуду на поднос.
— Эль куарто де дамас? — помог Диц.
— О, си, си!
Она посмеялась, поняв свою ошибку, и показала в сторону кухни. Я отодвинула стул. Диц сделал движение, как будто собирался меня сопровождать, но я его остановила.
— Господи, Диц. Всему есть предел, знаете?
Он согласился, но я заметила, что он внимательно наблюдает, как я иду к задней двери.
Дамы делали свои дела в кладовке для швабр. Моя руки, я увидела себя в осколке зеркала над раковиной. Я выглядела хуже, чем накануне вечером. Мой лоб был черно-синим, синяки вокруг глаз — цвета лаванды. Красные полоски под глазами заставляли их выглядеть так, как будто у меня коньюктевит. Сухой климат пустыни подействовал на мои волосы, заставив их выглядеть как мусор, выметенный из-под кровати. Не могу поверить, что я была на публике и люди не визжали и не показывали на меня пальцем. В голове у меня снова застучало.
Когда я вернулась к столу, Диц уже расплатился.
— С вами все в порядке?
— У вас случайно нет ничего от головной боли?
— У меня есть Дарвосет в машине.
Он купил банку колы, и мы взяли ее с собой. Я смотрела, как он сканирует взглядом стоянку, открывая машину. Он открыл дверцу для меня и подождал, пока я благополучно уселась.
Усевшись на свое место, он начал искать в бардачке таблетки.
— Скажите, если не поможет. У меня есть рецепты на все.
Он проверил пару упаковок, нашел то, что искал, и вытряс таблетку на ладонь. Я пробормотала спасибо. Он открыл для меня банку с колой, и я приняла лекарство. Через несколько минут боль стала ослабевать. Вскоре я заснула.
Я проснулась, когда мы пересекли границу округа Вентура. Я почувствовала запах океана, еще даже не открыв глаз. Воздух был влажный и соленый, вокруг была пышная растительность, своеобразное сочетание можжевельника и пальм. После скучной монотонности пустыни прибрежная растительность казалась щедрой и необычной.
Я чувствовала, как реагирует каждая клеточка моего тела, впитывая влагу. Диц взглянул на меня.
— Лучше?
— Намного.
Я выпрямилась и запустила руки в волосы, разбирая запутавшиеся пряди. Лекарство сняло боль, но я чувствовала себя немного отстраненно. Прислонилась головой к спинке и сползла немного вниз.
— Как там пробки на дорогах?
— Самое худшее уже позади.
— Если я скоро не приму душ — застрелюсь.
— Осталось сорок километров.
— Хвоста не было?
Взгляд Дица скользнул к зеркалу заднего вида.
— Зачем ему за нами следить? Он, наверное, знает, где вы живете.
— Ободряющая мысль! Как вы думаете, сколько это будет продолжаться?
— Трудно сказать. Пока он не бросит, или пока его не поймают.
— И кто это будет делать?
Он улыбнулся.
— Не я. Моя работа — присматривать за вами, а не ловить плохих парней. Давайте оставим это полиции.
— А мне что делать?
— Мы поговорим об этом утром. В основном, мне нужно «послушание без нытья». Очень мало женщин способны на это.
— Вы не очень хорошо меня знаете.
Он посмотрел мне в лицо.
— Я не знаю вас совсем.
— Ну, вот намек, — сказала я сухо. — Меня вырастила сестра моей матери. Мои родители погибли в аварии, и я жила с ней с пятилетнего возраста. Первое, что она мне сказала…
«Правило номер один, Кинси…правило номер один», — и здесь она ткнула пальцем прямо мне в лицо: «Никаких соплей!»