Диц вернулся как раз вовремя, чтобы перехватить Веру, которая зашла со мной поздороваться по дороге в офис.
— Боже, что с тобой случилось? — спросила она, увидев мое лицо.
— Моя машина оказалась в ирригационной канаве в Браули, — ответила я. — Это Роберт Диц.
Он был настолько любезен, что привез меня обратно. Это Вера Липтон, из соседнего офиса.
Они обменялись кратким рукопожатием. На Вере была кожаная мини-юбка, которая облегала ее, как кожа — автомобильное сиденье, и издала скрипучий звук, когда она уселась на один из стульев для клиентов. Диц припарковал бедро на краю моего стола. Интересно было наблюдать, как они изучают друг друга. Не зная Веры, Диц видел в ней потенциального ассассина, в то время, как она, как я подозревала, оценивала его пригодность для интрижки, своей или моей, я не могла сказать. По выражению ее лица, она решила, что он подобрал меня, голосовавшей на дороге, и, поскольку она считает меня безнадежно консервативной в том, что касается мужчин, такая возможность могла придать мне определенный вес в ее глазах. Я постаралась выглядеть, как женщина, которая останавливает незнакомца на дороге, но я Веру не интересовала — она изучала его. Я собиралась позвонить ее знакомому доктору, так что мы можем устроить двойное свидание.
Она автоматически полезла в сумку и вытащила сигарету из пачки «Виктория Слимс».
— Я не буду курить. Мне просто нужно это подержать, — заявила она, поймав мой взгляд.
— Я бросила на прошлой неделе, — добавила она в сторону Дица.
Я взглянула на Дица, чтобы посмотреть на его реакцию. Он не курил уже больше двадцати четырех часов, возможно, его рекорд. К счастью, его, кажется, отвлекли феромоны, разносящиеся в воздухе, как запах духов. Вера не стала закручивать свою длинную ногу вокруг ножки стула, но что-то провокационное было в том, как она сидела. Я часто видела ее в действии, но так и не смогла определить, что именно она делает. Как бы она себя ни вела, большинство мужчин начинали садиться, ложиться и приносить вещи по команде, как дрессированные собачки.
— Надеюсь, ты не забыла об ужине завтра вечером? — спросила Вера. По выражению моего лица она поняла, что я не имею ни малейшего понятия, о чем она говорит.
— Для Джуел. Уходит на пенсию, — объяснила она, кратко и просто, для тех, кто страдает повреждением мозга.
— Ой, точно! Я совсем забыла. Правда, мне жаль, но я не знаю, смогу ли, — сказала я, взглянув на Дица. Он ни за что не разрешит мне присутствовать на общественном мероприятии.
Вера поймала мой взгляд и сказала Дицу:
— Вы, конечно, тоже приглашены. Джуел проработала в компании двадцать пять лет. Присутствие обязательно, никаких если или но.
— Где это будет происходить? — спросил Диц.
— В отеле «Эйджуотер». Отдельный обеденный зал. Должно быть очень элегантно. Это стоит достаточно.
— Сколько будет людей?
Вера пожала плечами. — Может, тридцать пять.
— Только по приглашениям?
— Конечно. Работники Калифорния Фиделити и гости. А что?
— Я не смогу, — сказала я.
— Думаю, мы сможем это сделать, — сказал Диц в это же время. — Было бы полезно, если бы об этом событии заранее не сообщали публично.
Вера переводила взгляд с одного из нас на другого.
— Что происходит?
Диц объяснил.
Я ждала, испытывая странное раздражение, пока они прошли через недоверие и уверения.
Вера продемонстрировала все необходимые реакции.
— Боже, это ужасно. Не могу поверить, что такие вещи действительно происходят. Слушайте, ребята, если вы не хотите рисковать, я пойму.
— Я хочу все проверить, посмотреть, как это выглядит. Можем мы дать ответ завтра?
— Конечно. Насколько я знаю, до полудня не будет никаких проблем.
— Во сколько начало?
— Коктейли будут в семь, ужин — в восемь.
Вера взглянула на часы.
— Упс. Мне надо бежать. Приятно было познакомиться.
— Мне тоже.
Она направилась к двери.
— О, и Вера… — сказал Диц. — Мы бы предпочли держать это в секрете.
Она сдвинула очки вниз и поглядела на него поверх оправы. Последовала элегантная пауза, когда она подняла бровь.
— Разумеется, — ответила она, подразумевая слово «засранец». Было какое-то кокетство в том, как она вышла из комнаты. Господи, этот парень ей явно понравился.