Здесь список блюд был написан от руки на листе пергамента каким-то кухонным писцом, овладевшим языком Пищи. «…слегка приправленное, копченное в горшочке филе теленка, находившегося на свободном выгуле, в колыбели из свежего филло, посыпанное ягодами сумака, с гарниром из гофрированного вручную овечьего сыра, лесных грибов, корней ямпы и свежей зелени…» $ 21.95.
Я взглянула на Дица, который вовсе не выглядел растерянным. Я же чувствовала себя совершенно не в своей стихии. Вряд ли я когда-нибудь пробовала ягоды сумака или корни ямпы.
Я посмотрела на других посетителей. Мое поле зрения, вообще-то, было наполовину ограничено бостонским плющом. Рядом с растением стояла цилиндрическая клетка с чирикающими птичками. К проволочным стенкам были прикреплены маленькие бамбуковые корзиночки, и птички влетали и вылетали из них с полосками газеты в клювах, мастеря гнезда. Было что-то очаровательное в их невинном занятии. Мы с Дицем рассеянно наблюдали за ними в ожидании официанта.
— Вы знаете что-нибудь о воронах? — спросил он.
— Я не очень разбираюсь в птицах.
— Я тоже не разбирался, пока не встретился с одной лично. У меня была ворона, по имени Альберт. Берти, когда я узнал его получше. Я подобрал его совсем маленьким, и он жил у меня годами. Молодые вороны не очень хорошо летают и иногда падают на землю. В этом возрасте их называют веточниками, это все, что они умеют — неуклюже перелетать с ветки на ветку. Иногда они застревают и плачут, как младенцы, пока их не снимешь. Берти, наверное, проглотил больше, чем смог прожевать, и упал на землю. У меня был кот, по имени Крошка Джон, который притащил его, мяукая, как черт. У нас с ним произошла драка за обладание вороной. К счастью для Берти, победил я. Они потом подружились, но не сразу.
КД расстроился, потому что думал, что это его обед на День Благодарения, а я оказался на его пути…
Диц поднял глаза. К нам приближался официант, одетый, как шафер на свадьбе, дополненный белыми перчатками.
— Добрый день. Что-нибудь выпьете перед обедом?
Манеры официанта были осторожными, и он избегал смотреть в глаза.
Диц повернулся ко мне.
— Вы будете что-нибудь?
— Белое вино.
— Шардоне, савиньон бланк? — спросил официант.
— Шардоне.
— А вы, сэр?
— Я буду пиво. Что у вас есть из импортного?
— Амстел, Хейникен, Бекс, темное и светлое, Дос Экис, Богемия, Корона…
— Бекс светлое.
— Вы готовы сделать заказ?
— Нет.
Официант посмотрел на Дица, затем кивнул и удалился. Диц сказал:
— Мы, наверное, не увидим его полчаса, но я ненавижу, когда меня торопят с заказом.
Он опять стал рассказывать о вороне Берти, который любил долгие прогулки пешком и питался конфетами М энд М, крутыми яйцами и сухим кошачьим кормом. Пока Диц говорил, его взгляд неутомимо следовал по залу. Он редко смотрел на лица, всегда на руки, проверяя на скрытое оружие, внезапные движения, возможно, сигналы.
Какой-то человек принес наши напитки, но официант не вернулся. Диц оглядывал зал, но его нигде не было видно. Прошло двадцать минут. Диц это отметил и, в порыве беспокойства, кинул на стол купюру и встал.
— Пошли отсюда. Мне это не нравится.
— Вы все видите как часть заговора? — спросила я, труся вслед за ним.
— Может, это как раз то, что сохраняет нам двоим жизнь.
Я мысленно пожала плечами и оставила его в покое.
«Порше» стоял прямо у входа. Диц помог мне сесть в машину, уселся сам и включил зажигание.
Мы ехали домой вдоль пляжа. Я очень устала, и в голове у меня начало стучать. Когда мы вошли в квартиру, Диц вытащил свою сигнальную систему и показал мне, как ее включать и выключать. Он присоединил ее к двери.
— Я скажу Генри, чтобы прислушивался, когда меня не будет…
— Вы куда-то уходите?
Я почувствовала маленький пузырек нарастающей паники, демонстрирующей, как быстро я стала зависеть от него в плане ощущения собственной безопасности.
— Я хочу еще раз побеседовать с лейтенантом Доланом. Он обещал поговорить с прокурором из Карсон Сити и попробовать узнать что-то об этом парне с ребенком. Кто-то должен был о нем слышать. Может, удастся раздобыть его фотографию, и хотя бы узнать, как он выглядит.
Я вернусь через полчаса. С вами здесь все будет в порядке. Отдохните, у вас усталый вид.
Он ушел. Я приняла обезболивающую таблетку и направилась в спальню. Я обещала позвонить Айрин и чувствовала, как тонкий голосок порядочности жалобно пищит глубоко внутри. Телефон зазвонил тогда, когда я стянула туфли. Диц велел мне не отвечать в его отсутствие, но я не могла удержаться. Потянулась через кровать и взяла трубку. Это была Айрин Герш.