— Нисколько. Как у вас дела?
— До сих пор были хорошо. Тирон Патти вернулся в окружную тюрьму, дожидается суда по обвинению в тройном убийстве.
— Что за история на этот раз?
— Они с приятелем напали на винный магазин, продавец и два покупателя были застрелены.
— Я не слышала об этом.
— Ну, вы и не должны были. Проблема в том, что он катит бочки на нас, заявляет, что его жизнь была разрушена после того, как его посадили. Вы знаете, как это бывает.
Жена с ним развелась, детей отобрали, он вышел и не мог найти работу. Естественно, он пошел на вооруженное ограбление, убивая всех на пути. Конечно, мы во всем виноваты.
— Конечно, почему бы и нет?
— Ну ладно, вот самое главное. Примерно пару недель назад он предложил другому заключенному контракт на заказное убийство. Дело идет о нас двоих, плюс окружной прокурор и судья, который его посадил.
Я ткнула пальцем себя в грудь и пискнула в трубку — Нас, включая меня?
Мой голос сорвался.
— Точно. К счастью, этот заключенный был связан с полицией и пришел прямо к нам. Прокурор привлек к делу двух полицейских, изображавших потенциальных наемных убийц.
Я только что прослушал запись, от которой у вас застыла бы кровь.
— Вы серьезно?
— Все еще хуже. По записи мы не можем судить, с кем еще он мог разговаривать. Нас беспокоит, что он общался с другими людьми, и они предпринимают шаги, о которых мы не знаем. Мы известили прессу, в надежде, что поднимется слишком много шума. Меня и судью Джарвисона поместили под круглосуточную вооруженную охрану. Мы решили, что лучше будет предупредить вас. Хорошо бы вам связаться с полицией Санта-Терезы и попросить охрану для себя.
— Боже мой, Ли, я не могу представить, чтобы они дали хоть какую-то охрану, тем более, от угрозы из другого штата. У них нет для этого ни людей, ни денег.
Я никогда раньше не называла Галишоффа по имени, но, после услышанного, я чувствовала определенную привилегию. Если Патти был заказчиком убийства, то мы оба были заказанными, собратьями по несчастью.
— Вообще-то, у нас здесь та же ситуация. Нас не могут охранять долго… в лучшем случае, четыре или пять дней. Посмотрим, что будет после этого. А сейчас, может быть, вы захотите сами нанять кого-то. В любом случае, временно.
— Телохранителя?
— Ну, кого-то с опытом защиты.
Я заколебалась.
— Мне нужно об этом подумать. Не хочу показаться прижимистой, но это мне обойдется в целое состояние. Вы правда думаете, что это необходимо?
— Скажем так — я на вашем месте не стал бы рисковать. За ним числится шесть преступлений с применением насилия.
— Ой.
— Вот именно, ой. Самое обидное, что он и платит-то не очень много. Пять тысяч за нас четверых. Меньше, чем по полторы тысячи за штуку!
Он засмеялся, но не думаю, что ему было весело.
— Не могу в это поверить.
До меня никак не доходило. Когда вы слышите плохие новости, всегда требуется время, чтобы мозг переварил факты.
Галишофф говорил — Я знаю одного парня, если вы решите, что этого хотите. Он частный детектив, раньше работал в охране. Сейчас он отошел от дел, но я знаю, что он замечательный.
— То, что мне надо — кто-то, кому наскучила его работа.
Он снова засмеялся. — Пусть вас это не смущает. Этот парень хорош. Он когда-то жил в Калифорнии и ему там нравится. Он может захотеть сменить обстановку.
— Я так поняла, что он сейчас свободен.
— Насколько мне известно. Я говорил с ним пару дней назад. Его зовут Роберт Диц.
Меня что-то толкнуло.
— Диц? Я его знаю. Я с ним разговаривала около года назад, когда работала над одним делом.
— У вас есть его телефон?
— Где-то должен быть, но лучше дайте мне его снова.
Он продиктовал номер, и я записала. Я общалась с Дицем только по телефону, но он сделал все, что я просила, быстро и эффективно и не взял с меня ни цента. Я была перед ним в долгу.
В телефоне послышался гудок. Галишофф сказал — Подождите секунду. — Он отключился, но вскоре соединился опять.
— Извините, но мне нужно ответить на звонок. Сообщите, что вы решили.
— Обязательно. И спасибо. Будьте осторожны.
— Вы тоже.
Я положила трубку и уставилась на телефон. Контракт на убийство? Сколько раз меня пытались убить за последний год? Ну, не так уж много, но это было что-то новенькое.