— Меня удивляет, что она не узнала дом. Ей было почти четыре, когда Шейла увезла ее.
Она любила сидеть прямо здесь, на ступеньках, и играть со своими куклами.
Он засунул руки в карманы.
Я подумала, что приступ астмы у Айрин мог быть вызван подсознательным узнаванием места.
— Может быть, какие-то воспоминания вернутся, когда она узнает о вас.
Он посмотрел на меня с любопытством.
— Как вы на меня вышли?
— Через агенство по усыновлению. У них была копия ее свидетельства о рождении.
Он помотал головой.
— Ну, надеюсь, вы скажете ей, как сильно я хочу ее увидеть. Я уже перестал ждать, после всех этих лет. Я не надеюсь, что вы мне дадите ее адрес или телефон.
— Нет, без ее разрешения. В настоящее время мне бы все-таки хотелось разыскать миссис Бронфен. Вы не можете посоветовать, где мне начать поиски?
— Нет, мэм. После ее исчезновения я пробовал все, что можно — полицию, частных детективов. Я помещал объявления в газеты по всему побережью. И никогда не услышал ни слова.
— Вы помните, когда она уехала?
— День не помню. Это была осень 1939. Кажется, сентябрь.
— У вас есть причина предполагать, что она мертва?
Он немного подумал.
— Нет. Но у меня так же нет причин думать, что она еще жива.
Я достала из сумки маленькую записную книжку и перелистала несколько страниц. Воообще-то, я сверялась со старым списком покупок, который Диц с интересом изучал, глядя мне через плечо.
— Агенство по усыновлению упоминало кого-то по имени Энн Бронфен. Это не ваша сестра?
В документах не названа конкретная связь. Как я поняла, ее записали в качестве ближайшей родственницы, когда заполняли документы на удочерение.
— Ну да, у меня была сестра по имени Энн, но она умерла в 1940… через три или четыре месяца, после того, как сбежала Шейла.
Я уставилась на него.
— Вы в этом уверены?
— Она похоронена на Маунт Калвари. Большое семейное захоронение на склоне холма, прямо, как войдете в ворота. Ей было только сорок лет, ужасная вещь.
— Что с ней случилось?
— Умерла от родильной лихорадки. Сейчас вы этого почти не встретите, но в то время женщины иногда от этого умирали. Она поздно вышла замуж. За парня по фамилии Чапман, из Тусона. Родила трех мальчиков, одного за другим, и умерла вскоре после рождения третьего. Я заплатил, чтобы ее привезли сюда. Я не думал, что она хотела бы, чтобы ее похоронили в богом забытой деревне в Аризоне.
— Нет ли возможности, чтобы она что-то знала о Шейле?
Он покачал головой.
— Она мне никогда не говорила. Она жила в Тусоне, когда Шейла сбежала. Думаю, Шейла могла к ней обратиться, но я никогда об этом не слышал. Теперь, ответьте на мой вопрос.
Что случилось со старушкой, которая пропала из дома престарелых? Вы так и не сказали, нашлась она или нет.
— Вообще-то, нашлась, вчера, около 11 вечера. Полиция подобрала ее прямо здесь, на улице.
Вскоре после этого она умерла в больнице.
— Умерла? Мне очень жаль это слышать.
Мы прошли через процедуру прощания.
Возвращаясь к машине, мы с Дицем не сказали ни слова. Он открыл дверцу и впустил меня.
Когда он уселся, мы сидели в молчании. Он посмотрел на меня.
— Ну, и что ты думаешь?
Я взглянула на дом.
— Я не верю, что он говорит правду.
Он включил двигатель.
— Я тоже. Почему бы нам не навестить могилы, о которых он говорил?
25
Они все были там. В этом было что-то зловещее — Шарлотта, Эмили и Энн, их могилы по порядку, от первой до последней. Их родители, старшие Бронфены были похоронены рядом: Мод и Герберт, за ними — могилы еще двух дочерей, которые, видимо, умерли в детстве.
Там было одно пустое место, наверное, предназначенное для Патрика, когда придет время.
Шарлотта, родилась в 1894, умерла в 1917; Эмили, родилась в 1897, умерла в 1926; и Энн, которая родилась в 1900 и умерла в 1940.
Я оглядела кладбище. Маунт Калвари представляло собой серию покрытых травой площадок, окаймленных вечнозелеными кустами и эвкалиптами. Большинство могильных камней плоско лежало на земле, но были и другие секции, с возвышающимися монументами, в основном, датированными девятнадцатым веком. Дневная жара начинала спадать. Еще не стемнеет несколько часов, но уже наступит прохлада, как это бывает каждый день. Птичка пропела мне ноту с какого-то дерева.
Я потрясла головой, стараясь усвоить информацию.
Диц тактично молчал, но его взгляд красноречиво вопрошал: — Что?
— В этом просто нет никакого смысла. Если Шейла Бронфен и Агнес Грей — одно и то же лицо, почему их возраст настолько не сходится? Агнес не могло быть семьдесят, когда она умерла. Ей было восемьдесят с чем-то. Я это знаю.