Из дома вышла сестра его старшая, одетая в красивые одежды. Поздоровалась, коня в стойло поставила, напоила дорожного гостя и за стол усадила. Все сели вокруг — ожидают отца. Вот крыльев лет послышался, и ворон-зять в дом вошел человеком. Ворон-зять одет в хорошую тройку и при калошах, сам собою очень пригожий.
Ну, ворон-зять дорогого гостя уложил отдохнуть в лучших покоях. Утром угостил на славу, лошадей заложили. Хозяин с хозяйкой и с малыми детками, все вместе, поехали к соседу — брату ворона-зятя. Надо было им проведать среднюю сестрицу, каково-то ей живется?
Ехали, ехали и лесами, и перелесками, и голыми горами, и вараками ехали — и вдруг видят: к ним навстречу ворон летит. Он привет шлет поезжанам и машет крылом, зазывает к себе в гости пожаловать. Ворон-зять, который конем управлял, дорогу знал хорошо. Он коня погнал и к вечеру, когда молодик народился, на простор из лесу выехал. Тут дом стоит еще красивее, чем у старшей сестры. Стоит дом насгояще серебряной — так и блестит под месяцем. Их встречает молодая хозяйка. Она понаряднее и покрасивее будет, чем сестрица из медного дома, а ребят у нее только двое. Тут опять они и пили, и ели, и угощались, и пир пировали, а время пришло — по домам собираться начали. Старший зять поехал с женою домой. А серебряной стал собираться в гости к соседнему, младшему ворону.
Встречает младший зять издалека, издалека по ветру навстречу летит. Среди поляны, среди березовых рощ стоит дом не простой. Стоит дом еще красивей, чем у первых двух хозяев. Дом стоит золотой. Ворон-зять указал им дорогу, а сам позади летит, едва поспевает за санками пароконными. К дому подъехали, а их встречает только один мальчик трех лет. Как завидел он поезжан, побежал скорее к дому, покликать матерь.
— Мама, мама, к нам дядя в гости едет!
Младшая сестрица вышла навстречу в нарядном платье чистого золота. Тут и ворон-зять молодой их нагнал. С неба спустился, о землю ударился и красивым мужчиной явился.
Ну, и пили, и ели, и пировали, и тут братец гостил сколько душе его надобно. И затосковал, что живет он единой головушкой — не женатый человек. Пришло время — и захотелось парню дальше в путь-дорогу отправиться, счастья своего искать. А ворон-зять молодой не пускает и коня не дает.
Парень пеший ушел!
Пошел по лесам бродить. Много дней и ночей он блуждал, может быть год, кто знает? Много видел людей, деревень и городов, а привела победная голова его в непроходимую тайболу. Он по тайболе пошел. Шел, шел, и вдруг открылся ему Лешего дом. Леший в этом доме живет: всякого добра тут много, чего только человеку нать — то все тут есть и найдется вдоволь.
Вошел в дом, все двери полы — входи, чего тебе хочется бери и уходи. И ягоды черницы, и ягоды брусницы и малины, и дичи всякой. Пушнины вволю — бери знай... Он в одни двери толкнулся — открылись, он в другие двери — отворились.
Вошел он и давай по дому из дверей в двери ходить; от угла до угла все двери открыты, все отворяются сами собой. Заходи, ложись, отдыхай, закусывай, что где видишь — бери, чего хочешь забирай и уходи... Во всех комнатах просторно и никого нет. А одна комната, самая задняя,— заперты двери. Ну, однако, парень понатужился, дернул богатырской рукой — и двери распахнулись. Вошел он и видит: посреди комнаты ящик, из-под ящика голова девы видна, придавлена девица ящиком, нижняя половина тела в ящике, а верхняя — голова и грудь — на полу лежит. На ящике груз положен из человечьих костей. Он тот груз раскидал и девицу высвободил. Встала она и говорит:
— Милый ты человек, пришел ты в Лешего дом! Третий год этот Леший меня мучает. Он меня замуж берет, а я не иду за него замуж. Как теперь будем? Если Леший твой дух почует — он тебя загрызет!
А парень и говорит ей на это:
— Чем за лешего идти, лучше выходи замуж за меня.
— Како,— говорит,— за тебя я пойду, когда он сейчас явится и тебя и меня уничтожит!
— А он рази ладану не боится?
— Како ладану не бояться? Боится. Ладану и он боится. Да где ж его взять-то ладану твоего?
— А у меня,— говорит,— целый ящик припасен!
Тут она его стала чаем поить и кормить, а тем часом и вечер настал. Говорит девица:
— Если ладан у тебя в самом деле есть, надо тут во всем доме начадить. Леший ладану страсть как боится!
Ну, разживили они огонек в жаровеньке малой, наложили в нее ладану и ну чадить по всем углам лешацкого дома. И в доме, и вокруг дома, и по складам, и по хлевам, и амбарам — везде ладаном начадили так, что и самим-то дышать уже нечем, не то что Лешему.
И вдруг загремело, загудело — издалека стала слышна Лешего поступь. Идет волосатый, идет прожора, ненасытная утроба. Парень с девицей притаились.