Леший еще в дом не вошел, а уж кричит на весь двор:
— Нну, нну-нну... какой тут крестьянин был... Негожим ихним духом пахнет... Ух, какая худая воня! Непереносно тут пахнет крестьянином. Уйду-ка я лучше! — И раскричался во всю мочь, кому-то приказы отдает:— Чтобы духу тут этого не было, когда я вернусь...
А девице крикнул:
— Когда духу этого не останется, тогда я приду, а до тех пор — терпи! — Крикнул так и ушел со двора.
Парень с девицей живут-поживают, милуются, душа в душу беседы ведут, помаленьку ладаном кадят, а потом девица и говорит ему:
— Если ты, милый мой, за меня свататься надумал безотказно, то поезжай к моим братьям, к братьям соколам моим, чтобы нам свадьбу играть честь по чести, как положено быть, а я согласна. На, вот тебе клубок шерсти, куда клубок покатится — туда ты иди.
И рассказала, что есть у нее братья, трое братьев живут, трое добрых молодцев. Как в их домик войдешь, увидишь стол, накрытой на троих, и миска похлебки стоит — ты одной ложкой похлебку ту похлебай, а после этого схоронись где-нибудь. Братья-соколы явятся в дом, будут тебя кликать, будут они тебя испытывать — крепись! На вот тебе письмецо, на третий день его отдашь.
Отправился парень в неведомый путь. За кончик нитки держится, а клубок-то впереди все катится и катится. Шел, шел и увидел — стоит в лесу домик маленький на высоком подклете. Клубок вокруг дома обежал и остановился у крыльца. Тут парень в дом вошел. Вошел он в дом, одной ложкой похлебал из миски и ухоронился за печь.
Вот и соколы прилетели.
— Ох, ох,—говорят,— тут кто-то есть! Дух-от русский идет!
— А кто это,— кричит младший,— моей ложкой из миски хлебал?
Тогда старший сокол стал середь дома и вопросил:
— Кто тут есть? Отзовися! Если стар человек — будешь нам дедом, если не старый мужик — отец нам будешь! Если ты молодой человек — будешь нам братом!
На третьем слове парень сознался.
— Славный к нам брат пришел! Теперь веселее будет жить.
Ну, они его окружили и, не кормивши, не поивши, завели брагу пить, а потом засадили его в карты играть. Все было так, как сказала девица, его нареченная невеста.
Всю ночь они играли в карты. А он не столько к карты играл, сколько носом клевал да засыпал после дальней-то дороги. Играл, играл, да и вовсе заснул.
Те это увидели и закричали:
— Да ты не спишь ли, парень?
— Нет, нет, я не сплю! Я думу думаю!
— А чего ж ты думаешь, однако?
— А то я думаю, что нету столь лесов стоячих, сколь лесов лежачих?
Соколы ему на то в ответ, что лесов стоячих больше.
— Как это может быть?— Ну и заспорили.
Соколы ему говорят, что быть того не может: лесов стоячих больше!
— Однако проверьте,— ответил им парень.
— Тут и проверять-то нечего!
Ну, а все-таки полетели они — надо им правду узнать.
— Если наша будет правда,— говорят,— ты нам не брат!
Летали они и ходили по землям и по лесам и признали: названый брат прав. Прилетели к нему и сказали:
Ты нам брат! Лесов лежачих больше.
На вторую ночь опять братья соколы засели в карты играть, а парню-то еще больше спать хочется. Играли, играли, и он таки немножечко уснул.
— Тебе опять спится! Ты же спишь совсем. В нашей избушке никто не спит и глаз не смыкает, а ты спишь да еще сонный дух пускаешь!
Он и говорит им:
— Я думу думаю — не столько живых, сколько мертвых лежит!
Те заспорили и опять полетели на землю делать проверку. Парця оставили дома и дали ему работу: к их возвращению он должен изготовить запас деревянных гвоздиков, тоненьких, как булавки. Однако они строго запретили ему строгать эти гвоздики,— дескать, хозяйки у нас нет, убирать стружку некому.
Улетели братья, а парень принялся за работу, да сгоряча и не заметил, как порезал палец. Кровь потекла. Не успела капля крови на землю пасть, а к названому брату на помощь младший сокол прилетел.
— Ах, брат! Неужто ты порушил себя?
— А, нет! — отвечает парень.— То не беда.
Ну, и время пришло, собрались все соколы вместе. Дознались они, что правильно сказал их названый брат: мертвых лежит больше, чем живых. Еще раз порадовались соколы, что парня своим названым братом признали.
Вот и третий день настал. А парень все еще без сна, не пивши, не евши и без отдыха живет! Опять соколы за карты принялись. Дали карты и названому брату, и за стол его усадили. А парень не столько играет, сколько думает: как бы не заснуть. И не стерпели глаза, закрылись веки, уснул. Соколы это приметили и опять его укорили. Он им на это свое слово сказал:
— Не сплю я, братья, я думу думаю... Вот есть у меня письмецо...
— Какое такое письмо?— спохватились соколы.— Покажи-ка нам это письмо!
— А, не знаю,— говорит,— девка какая-то дала мне это письмо, а что с ним делать — не ведаю.