Автобус везет нас по берегу Нила мимо широких плотин, больших лодок с огромными белыми парусами, выстроившихся вдоль берега в ожидании, пока их столкнут или вытащат на глубоководье.
На берегу в лачуге, сколоченной из досок и жести, живет, а точнее сказать, ютится семья лодочника. Дети играют в теплом, нагретом солнцем, грязном иле. Женщины готовят на костре еду. Как тесно здесь, в Каире, переплетаются нищета и богатство! Долго ли еще так будет?
К пирамидам, в Гизу и Мемфис, нас повезли товарищи из ГДР, специалисты по сельскому хозяйству, работающие в дельте Нила. Несмотря на предостережения, мы оказались жертвами плутоватых гидов. С двугорбого верблюда я смог слезть лишь после того, как уплатил весьма солидную сумму.
Далеко в пустыню уносит дым из труб виднеющегося на горизонте Хелуанского металлургического комбината, построенного с помощью Советского Союза. Хелуан стал центром рабочего класса современного Египта. У подножия пирамид проносятся голубые поезда, сделанные в Хённигсдорфе. Многое можно было бы еще рассказать об этом городе, его музеях, золотой маске Тутанхамона, его мечетях, особенно об алебастровой. Но наши мысли постоянно устремляются на юг Аравийского полуострова, к «южным воротам Аравии».
Через два с половиной часа самолет египетской авиакомпании «Комета» приземляется в аэропорту Джидды, современного аравийского портового города. Этот город с населением 280 тысяч человек — первый пункт, к которому устремляются многочисленные паломники со всех концов земли по пути к святым местам — Мекке и Медине. Паломники прибывают сюда пароходами и самолетами. Из нашего самолета также выходят мужчины в белых одеждах, с бритыми головами, исхудавшими лицами, босые. Их места занимают другие пассажиры. По трапу поднимается мужчина, ведя за собой трех женщин, плотно укутанных в покрывала. Им ничего не видно сквозь черную чадру. Даже в самолете им не разрешается снять ее.
Рядом с самолетом, на бетоне взлетно-посадочной полосы мусульмане расстилают свои маленькие молитвенные коврики или просто газеты и совершают намаз.
Над землей еще царит глубокая ночь, когда «Комета» пролетает вдоль побережья Красного моря, держа курс на юг. Вдали показалась Ходейда, портовый город Йеменской Арабской Республики на Красном море.
Когда самолет приземлился и двери открылись, в салон хлынула горячая волна влажного воздуха. Многие пассажиры, видимо уже знакомые с этой местностью, разделись до маек, но я не отважился последовать их примеру, надеясь, что снаружи будет, прохладнее, и очень скоро пожалел об этом. Горячий воздух застыл в неподвижности. Часть пассажиров в сопровождении стюарда быстро устремилась к небольшому зданию на краю летного поля, в зал для транзитных пассажиров. Мы бежим рысцой, вдыхая оранжерейный воздух. Мы почувствовали себя просто счастливыми, когда узнали, что через полчаса сможем продолжить наш полет в Аден в прохладном салоне «Кометы». Монотонно гудят моторы машины. Она летит над суровым горным царством, лишь кое-где пересеченным вади. В лунном свете можно различить редкие селения. Я задумываюсь над прошлым этой части земли, где в древности торговля благовониями повлекла за собой расцвет культуры, которую позднее поглотила пустыня. Вот она, Арабиа Феликс (Счастливая Аравия) римлян и греков. Название этой местности Аль-Йемен[2]
они распространили на весь юг Аравийского полуострова, включая гористый юго-запад, Хадрамаут и восточную часть Омана. В настоящее время в это понятие входят только ЙАР и НДРЙ. Дошедшие до нас очень скупые сведения позволяют составить лишь весьма приблизительное представление об истории этого региона. Наскальные надписи — граффити — до сих пор являются основой наших сведений о погребенных в песках пустыни деревнях, городах и дворцах «счастливой Аравии». До настоящего времени удалось произвести раскопки лишь нескольких архитектурных памятников, а те немногие, что сохранились, известны, как правило, только бедуинам, но и они постоянно разрушаются.[3]
В смелых попытках внести ясность в историческое прошлое Юга Аравии недостатка не было. Исследователи пускались в путь, полный опасностей и приключений. 1763 год стал началом вторичного открытия Аравии для европейцев. Карстен Нибур, сын крестьянина из Людингворта на Эльбе, отправился в 1761 г. из Копенгагена с экспедицией в Аравию по поручению датского короля Фридерика V и при поддержке графа фон Бернсторфа. В этой экспедиции участвовали естествоиспытатель Петер Форскол, художник Бауернфейнд и медик Крамер.