Примечания:
* Persona suspecta – подозрительная личность
Мы вытащим тебя
Ночью не спалось совсем, потому что бабушкин дом был наполнен непривычными звуками. Пугающим. Сверчки стрекочут, ветер скрипит чем-то снаружи, машины проезжают быстро, редко и громко. И всё кажется, что сейчас войдет призрак бабушки, шаркая и кряхтя. А еще здесь очень темно. Ведь в городе свет льется в спальню от фонарей, реклам, баннеров за окном, постоянно ездят машины, ходят люди не зависимо от времени суток. А тут даже электричество не издает свой мерный пищащий звук, нет тикающих часов, и постоянно кто-то копошится – то ли зверь, то ли птица под крышей. Кровать неудобная. Как я на ней в детстве спала? Скрипучая, жесткая, пахнет железом и плесенью. Варя и Кевин легли в сенях на более широкую и новую кровать. Желание остаться наедине у двух безумно влюбленных понятно. Поэтому не претендую на удобство. Пускай нежатся в объятиях друг друга на широкой кровати.
Не выдержав этой ужасной тишины и темноты, я одеваюсь и, крадучись, выхожу на свежий ночной воздух. Надо мной распласталось огромное черное небо с яркими брызгами звезд, словно небесный художник неловко взмахнул кистью. Красиво. Луна желтая, круглая глядит своим глазом на меня - всё видит, всё знает.
- У него через несколько дней день рождения… - шепчу я ей, сидя на крыльце. – Я могу позвонить! Услышу голос. Его голос! Я скучаю по нему, Луна. Очень. Ты скажи ему это, что люблю его.
Я замолкаю - утираю слезы и хлюпаю носом. После чего вспоминаю слова заклинания, только они бессмысленны сейчас. Нужно их шептать возлюбленному. Мне все равно, поэтому, шмыгая носом, шепчу себе в коленки:
- Я, Дева-Луна, зову через ветер, зову через звезды, зову через облака: пусть придет в мои сны, в мою явь тот, кто любит меня - Рэйнольд Оденкирк.
Рыдаю снова, опять. Варя жестокими словами вскрывала меня похлеще патологоанатомов в морге.
- Аня, прекрати себя вести как ребенок. Не хочу конфету, дайте мне бутерброд с колбасой. Включи мозги и посмотри на реальное положение дел. Твой Инквизитор не примет тебя, если ты станешь Химерой, а если станешь Инквизитором, он не даст тебе общаться с Химерами. Он бросит, как только ты надоешь ему. И с кем ты тогда останешься? Ни семьи, ни сестры, ни любовника. Ты с ним была неделю. Всего неделю! Когда с Виктором год! Я хоть не в восторге от Савова, но он пытается вернуть тебя и борется. С ним будет стабильность. А где твой Инквизитор? Ты хоть слышала от него что-нибудь за эти две недели?
- Если бы любил, нашел бы способ весточку кинуть.
Ну почему я сомневаюсь? Ведь Рэй признался, что любит! Почему? Ведь мог бы смс Кевину послать. Через Гроховски же посылал сообщение! Или он боится, что я опять превратно все пойму? Я обязана ему позвонить. Достаточно услышать его голос, чтобы узнать - ждет он меня или нет.
- Не спится? – Я вздрагиваю от неожиданности. Обернувшись, вижу Ганна, который, как и я, вышел завернутый в одеяло поверх куртки.
- Нет. А тебе?
- Слишком тихо в доме. Жутко.
Ганн спускается и присаживается ко мне на ступеньку. Через непродолжительную паузу звучит голос Кевина, глуша стрекотание сверчков. Я стараюсь вытереть слезы и меньше хлюпать носом.
- Ты прости ее за то, что она тебе наговорила. Она действительно с ума сходила, когда искала тебя.
Я вздыхаю. Уже простила. На Варю обижаться долго не умею, как бы больно она не сделала.
- Я смотрю, ты действительно сильно полюбила Оденкирка.
Киваю, не в силах произнести хоть что-то. Опять повисает молчание, не знаю, о чем думает Кевин, но я пытаюсь справиться со слезами, чтобы не разрыдаться на плече у Ганна.
- Я ошиблась, Кев, - специально перехожу на английский, чтобы Ганн понял, что я все еще Мелани. Что Гриффит и Шувалова - это один и тот же человек, который не разграничивается амнезией и знанием языков. – Я должна была выбрать Рэя, не Виктора. И Варя это сразу же почувствовала.
- Ты выбрала то, что должна была.
Я странно смотрю на Кевина, не понимая, что он имеет в виду. Ганн смотрит меня: я не вижу его медового цвета глаз - они в ночи черные, но знаю, что взгляд серьезный. Теплый и заботливый.
- Ты выбрала семью. Я выбрал любовь. И мы на разных сторонах... Невозможно сложить то, что не складывается. Закон выбора – суров.
- Да-да, закон суров, но это закон. – Вспоминаю крылатую латинскую фразу, в которую Кевин вложил свое понимание.