Виктор цокает, как обычно делал, когда я попадала в нелепые ситуации вроде этой.
- Давай помогу. – Он осторожно берет мою руку, дует на ожог и произносит «sanitatum», чтобы быстрее зажил. Сейчас должен исчезнуть.
- Я такая неловкая.
- Ты всегда такая была! – Савов смеется, глядя в глаза. Мне это не нравится. Получается, что он смеется надо мной! Рэй такое себе бы не позволил.
Забудь, Аня, забудь! Всё. Тебя не простили.
Но Виктор не замечает моего недовольства и пытается снова обнять. Я внутренне ломаю себя, соглашаясь на близость: кладу руки ему на плечи, все еще ощущая, как жжет ладонь. Савов подумал, что я даю разрешение на большее, и стремительно приникает к моим губам. И снова ломаю себя, позволяя вспомнить, каково целоваться с ним. Его губы более жесткие, требовательные, напористые. В поцелуях Савов - хозяин, только он позволяет получать мне или не получать удовольствие. Виктор стискивает, положив руку на затылок, чтобы я не смела отпрянуть раньше времени. Его вкус – вкус моря: чуть соленый с шипровым запахом парфюма.
В конце концов, я с ним целовалась много раз. Его объятия - давно изведанная территория. Поэтому стараюсь расслабиться и, если не получить удовольствие, то хотя бы не отторгать мужчину.
- А вот и мы. Простите, что так скоро! Там дождь начался, а мы зонтиков не взяли. - Варя с Кевином входят в кухню и сразу замечают нас. Думаю, что по мне итак всё видно. Сестра смущенно, но, не скрывая радости, отводит глаза. Кевин смотрит хмуро. В его взгляде читается, что ему не нравится то, что увидел.
- Вы нам помешали, - Савов бесцеремонно осаживает сестру и Кевина, несмотря на то, что все произносится с вежливой холодной улыбкой.
Варя сразу как-то тушуется. На мгновение кажется, она даже испугалась. Но Ганн сразу берет ситуацию в свои руки, обворожительно и задорно улыбнувшись.
- Всё. Нас нет. И не было. Мы ваши галлюцинации.
Он практически утаскивает Варю из кухни. Как только сестра с Кевином уходят, Савов поворачивается, сладко облизываясь.
- Нас прервали.
- Нет, прости, но на сегодня поцелуев хватит.
Я смущена и раздосадована, что меня видели в объятиях Виктора. Да и поцелуй не зажег былой страсти и желания. Это еще вдвойне неприятней. Не вижу причин продолжать наши отношения.
А пока решаю начать разговор, разглядывая ожог на своей ладони:
- Когда к тебе отправляемся?
- Дня через два. Там все уже в курсе, что ты приезжаешь.
Я никогда не была в клане Савова, но Альфа славился сильными и беспредельными магами. Он был популярен еще тем, что там было много мужчин - это противоположность клану Юрей: женщин туда брали очень редко, либо попадали случайно, как я.
- А почему через два дня? У тебя какие-то дела?
- Да. С Марго поговорить и Джеймсом.
- Джеймс? Он тут?
- Да. Приехал вместе со мной.
Джеймс Морган - любовник Марго, заодно Темный клана «Альфа». Хитрый черт. Я его видела пару раз и то мельком. Знаю только по разговорам. Так же знаю, что когда-то у Альфа было двое Темных – братья Морганы. Но близнец Джеймса ушел в Сенат и где-то до сих пор там.
- Понятно. – Больше мне сказать нечего. Как-то резко закончились все темы.
- А ты чем занималась?
Говорить, что убивала время мыслями об Оденкирке, что звонила сегодня в обед – не хочется, и не надо.
- Ничем. Ездили в Вяземку, виделась с мамой.
- И как?
- Всё так же. Вяземка разваливается, мама нас ненавидит. Зачем Марго посылала нас туда?
- Марго хочет, чтобы ты забыла о Мелани Грифит и стала прежней. - Савов элегантно присаживается на стул и внимательно, изучающе смотрит на меня. - Только вопрос: что хочешь ты?
- Не знаю. Я даже не уверена - хочу, чтобы мой Знак проявлялся или нет.
Савов берет мою руку и нежно гладит её. Он никогда таким не был.
- Так или иначе, я жду Химеру. Свою Химеру. – И целует в запястье, заглядывая в глаза.
- Ты никогда не был столь нежным со мной.
- Исправлюсь, - и он целует меня в ладонь, незаметно задев ожог. Я не подаю вида, что больно, а Виктор не замечает. Именно в этот момент меня осеняет.
Почему до сих больно? Во Франции мне проткнули руку - рана зажила в считанные минуты. А тут маленький ожог, который никак не пропадет.
Я вынимаю руку из горячих ладоней Савова и смотрю на нее, как на нечто любопытное, диковинное.
- Аня? – Савов пытается понять мое странное поведение.
- Почему не заживает?
- Детка, ты же смертная! Конечно же, не затянется так быстро.
Нет. Это не то. Раны же затягивались!
- «И прекрати, пожалуйста, меня... звать. Ты постоянно зовешь. Позавчера ты сидела где-то на ступеньках и позвала меня… Я тебя слышу».