- Не жалко. Я в перчатках.
Я кладу луковицу в горшок и засыпаю ее.
- Что здесь прорастет? – Он любопытно заглядывает в горшок через мое плечо, будто земля ему сейчас сама скажет. Запах его парфюма с сандалом легко окутывает меня.
- Черный тюльпан.
Кевин кидает на меня пронзительный взгляд своих ореховых глаз, и мне становится неуютно. Сейчас в оранжерее только мы одни, так как Хью где-то в замке занимается делами, он в оранжерею приходит ближе к вечеру.
- Тюльпан говоришь? А ты знаешь значение цветка? – Его голос бархатный и тихий, вкрадчивый, от чего становится еще неуютней. Нервозно. Мурашки бегут по телу вдоль поясничного столба, а дышать становится труднее.
- Нет.
- Тюльпаны считаются символом любви. А черный тюльпан - это любовь до гроба. – Кевин придвигается ко мне ближе и смотрит на меня сверху вниз, и я оказываюсь зажатой между ним и столом. Мое сердце стучит громко, чуть ли не в голове, во рту пересыхает.
- Ух! А я думала, что сажаю просто цветочек. – Смеюсь, а сама не знаю, куда деть глаза. От Кевина приятно пахнет, его горячее дыхание опаляет мое лицо. Он медленно придвигается и нежно целует в губы.
Приятно. Необычно. Я чувствую себя хрупкой рядом с ним. Его руки ложатся на мои плечи, придвигая ближе к себе. Его вкус похож на мед: тягучий, томный, сладкий. Мне нравится.
Так же, как начался поцелуй, Кевин прекращает, медленно отодвинувшись от меня и глядя на меня. Я вижу саркастическую улыбку на губах, глаза выражают удовольствие и интерес. А я пылаю от смущения.
Глупо смеюсь и снова прячу глаза. Не скажу, что поцелуй был неожиданным, наши заигрывания с начала моего появления здесь давно вели к этому. А уж сколько вечеров я потратила, думая о нем и о себе! Правда, факт, что Кевин тот еще бабник, расстраивал: ведь я могу оказаться среди тех, кого он завоевал и бросил, потеряв интерес к побежденному. Влюблена ли я в него? Не знаю. Наверное, да. Кевин мне дорог своей добротой. И он интересен мне.
- Может, сходим куда-нибудь?
- Тебя проводить до гостиной?
Он смеется и отпускает меня. Я чувствую облегчение от свободы, правда, ненадолго, потому что прислоняется к столу вплотную ко мне - плечом к моему плечу.
- Нет. У одного нашего знакомого день рождения, и он устраивает завтра вечеринку. Все идут, и я решил позвать тебя с собой.
Ого! Кажется, Кевин хочет завязать отношения со мной. Это пугает, если честно. Не могу объяснить почему, но мне хочется быть его девушкой, и, в тоже время не хочется, чтобы остальные знали это. Особенно Рэйнольд – странный субъект моей новой жизни. Я вообще не понимаю, как могу думать о нем, считать красивым и интересным, когда меня сначала открыто ненавидят, потом презирают, затем носятся за мной, пытаясь поймать где-нибудь одну, а затем ведут себя так, будто меня не существует? Мне кажется, я до сих пор слышу его: «Я бы хотел извиниться перед тобой, давай выйдем». Я тогда отказалась, сказав, что не выйду. А он так и не догадался попросить прощения перед всеми. Гордец и сноб! А еще существует Стефан, который и вовсе будет лютовать, узнав, что Кевин связался со мной - я же не соответствую уровню, я всего лишь какая-то шавка с амнезией, подобранная в больнице.
- Ну, не знаю… Туда все пойдут?
- Нет, не все, - и моя душа вспархивает птицей, чтобы тут же быть убитой на взлете. – Не пойдет Ной. Он ненавидит такое.
- Нет, Кевин, вряд ли я пойду. Спасибо, конечно.
- Можно поинтересоваться, почему? – Его голос звучит напряженно, кажется, парень не привык к отказам.
- Врачи не советуют посещать мероприятия с громкой музыкой. Сам понимаешь, травма головы, амнезия - дело нешуточное.- На самом деле я не хочу просто видеть осуждающие, ненавидящие взгляды Стефа и Рэя, когда Кевин будет класть руку мне на талию или целовать под громкую дребезжащую музыку, будучи в подпитии. Ведь так проходят вечеринки?
- Понятно, - коротко отвечает Кевин, отталкиваясь от стола, и я уже не чувствую его плечо рядом, только холод.
- Не обижайся. Ладно? – Я хватаю его за руку, чтобы заглянуть в глаза. Этого достаточно, чтобы видеть, как расцветает улыбка на лице парня. Кевин теплый, как нагретое дерево под солнцем, прислони щеку и почувствуй, как греет, а еще у него поцелуи, будто мед - тоже теплые и тягучие.
- Ну что ты, конечно, нет! Ладно, пойду я. Скоро мой преподаватель придет. - Он улыбается мне и легонько щелкает по носу. А потом исчезает.
Я улыбаюсь ему вслед. Я долго еще ему улыбаюсь, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. У меня только что был первый поцелуй. Наверняка они были и в прошлом, но в этой жизни он первый.