Я невольно начинаю улыбаться. Мне ее версия этой песни больше нравится! Мел выгибается на моих руках, запрокидывая голову, и начинает болтать ногами в такт, продолжая напевать свои «признания».
— Ооо! Ты мой лучший друг…Ооо! Ты даешь мне силы жить…
— Всё. Пришли.
Я опускаю ее. Мел прислоняется к стенке возле двери и продолжает мурлыкать песню, закрыв глаза и пританцовывая. Вхожу в нашу комнату. В отличие от Стефана и Евы, мы решили, что нам хватит одной на двоих для временного пребывания в Саббате, и не просили расширения, как было у Варвары и Кевина, которым, к слову, принадлежит доля замка. Наше основное жилище — домик на озере. Прежде, чем я включу свет в комнате, сразу чувствую себя спокойней в этой темноте — воздух пропитан нами: духами Мел, нашей постелью, чаем, который мы пьем по утрам, моими рубашками, банными полотенцами и шампунем. Запах дома. Кусок моей новой жизни.
Когда-то это была моя берлога. Пустая и единоличная. В ней я просто ночевал, ждал, думал, мучился от одиночества и тоски по Мел. Несмотря на то, что в комнате мало что изменилось, здесь уже другая атмосфера. Прежде, чем щелкнет выключатель и зажжётся свет, я уже знаю, что на тумбочке возле фотографий стоят духи и пара лаков для ногтей, что в ванной лежит фен и куча всяких женских штучек жены, вроде баночек с кремами и туши для ресниц. Обязательно на полу возле кресла стоит стопка ее книг, а рядом с ними — розовые пушистые тапки, так как у Мел по утрам мерзнут ноги, и наверняка, забыта кружка с чаем, который она постоянно себе заваривает с помощью магии, не выходя из комнаты.
Щелчок. Так и есть! Почти все так, как я и представил. Только еще на столе лежат трюфели и несколько пустых силков: у Мел плохо получается вязь для них — выходит слишком слабой. Однажды она тренировалась делать их прямо тут, пытаясь привязать меня к кровати. Сначала было очень эротично и заманчиво оказываться под ее контролем, но, когда силки тухли через пару секунд или развязывались, становилось смешно. И наша игра превратилась в безуспешные отчаянные попытки Мел справиться с вязью. Финальным аккордом стало, когда она уронила возле своих ног силок, и он поймал хозяйку. Мел тогда вся разобиделась, как маленькая, нахохлилась и не разговаривала со мной пару часов, хотя моей вины в случившемся не было! Разве что я расхохотался, когда она рухнула на пол в своих же силках и забарахталась, как жук. Ох, уж эти женщины! Судя по жалобам остальных парней, у них тоже такое было и не раз: ты не виноват, но на тебя обижаются.
— Заходи…
И Мел, мурлыча под нос песенку, пошатываясь, входит в комнату. Закрываю дверь, по привычке наложив заклинание замка, чтобы никто не ворвался к нам без стука. Обернувшись, застываю в шоке: Мелани поет и танцует. Кадры будто из моего кошмара. На мгновение мне даже кажется, что комната теряет четкость и меня окружает белый цвет стен моей палаты.
И она. Поет и танцует.
Меня прошибает холодный пот. Тянусь к ней. Знаю, что сейчас рука пройдет сквозь нее. Мне уже не хватает воздуха. Но я ухватываюсь за ее хрупкое теплое плечо. Мел удивлено поднимает на меня глаза и тут же расцветает пьяной улыбкой. А я чувствую, что мое сердце вновь запустилось, заходясь в хаотичном ритме, что становится больно в груди.
— Точно! Подарок! Я должна тебе подарок!
Мел даже не заметила, что я чуть не схватил сердечный удар. Переводя дыхание, опускаюсь на кровать. Слышу за спиной, как она, напевая, открывает платяной шкаф и, судя по шороху ткани, начинает там копаться. Я сижу, не оборачиваясь, уставившись на ее розовые тапки под креслом. Пытаюсь прийти в себя.
Надо как-то поднять разговор о моем разрешении охотиться и извиниться перед ней. Только получится? Она же пьяна… Возможно, придется воспользоваться временным заклинанием очищением крови, правда, ее потом сильно накроет, когда воздействие закончится.
Пару глубоких вдохов под ее веселое напевание, и я готов идти на казнь за свое предательство.
— Мел… Мелли, я хочу поговорить с тобой…
— Застегни, пожалуйста! — Я слышу ее кряхтение и хныканье. Что она там делает? Оборачиваюсь и застываю. Мел одета в то самое бежевое кружевное платье, в котором когда-то влюбила в себя пол-Саббата. Но откуда? Последние воспоминания об этой вещи: любимая в своей крови и пепле от француженки.
— Рэй, у меня не получается!
Мел пытается поймать замочек на спине и пару раз ее опасно кренит в сторону. Очнувшись от мыслей, я подхожу к ней. Она тут же покорно встает солдатиком. Отодвинув завесу волос, любуюсь изгибами белоснежной спины. Не сдерживаюсь и целую в шею, ощущая под губами горячую кожу девушки.