В ванной было уже подозрительно тихо, и я вошел, забив на церемонии. Буду пытать, пусть выкладывает все начистоту.
— Да ну еб же твою мать! — зарычал, выдергивая ее уже почти ушедшую под воду с головой из ванны. — Хожу тут, как долбоеб! Еще же в машине вырубалась.
Завернул ее кое-как, сонно бубнящую что-то невнятно, в пару полотенец, вывалив остальные из шкафа на пол, и понес в спальню. Волосы мокрые, у меня не Ташкент, не люблю жару. Уложил, укрыл, пошел опять в ванную, взял еще полотенце, вернулся и, как смог, обернул мокрые пряди.
— Пиздец ты гемор себе обеспечил, придурок, — прошептал, почесав затылок.
Подумал еще и поперся звонить в квартиру напротив, тете Маше, что уже года три убирала у меня, готовила и обстирывала меня, криворукого.
— Андрюша, случилось чего? — встревоженно встретила меня соседка.
Случилось. Камнев и раньше мне говорил, что я дурака кусок, вот видно и накаркал. Начал я в дурости самосовершенствоваться.
— Теть Маш, а у вас обогреватель какой-нибудь есть?
— Есть, — недоуменно похлопала она глазами. — А у тебя с отоплением что-то?
Нет, у меня тут гостья с юга, перемороженная слегка.
— Нормально все. Одолжите, а? Я завтра куплю.
Вернулся к себе с напольным тепловентилятором, сопровождаемый любопытным взглядом соседки.
Пристроил его на полу так, чтобы на незваную гостью дуло. Мой телефон затрещал в кармане промокших джинсов, и я ответил, выйдя из спальни. Само собой, меня потеряли. Народ веселится, а я тут бардак в ванной устраняю и посуду мою. Весело, чё уж там. И что еще дальше будет. Позвонить Камню и рассказать? Да ну, у него сейчас и так нервы на пределе. Сам справлюсь. Припрятав на всякий случай в сейф и ствол, и цацки, я уселся смотреть телек, но черта с два что там видел. Моя приблудная загадка засела в башке намертво. Хоть и рассматривать, пока вылавливал и заворачивал, времени особо не было, но грудь ее облапать глазами успел. Сама тонкая, изящная такая, до хрупкости, а сиськи-то у-ух какие. Полные, упругие, соски в рот сами просятся. Чтобы и облизать, и пососать, и на зубок попробовать.
Обстоятельно, долго, пока из бледно-розовых не станут почти пунцовыми, а сама ногами елозить не начнет от возбуждения.
Глава 11
Мой член опять заныл, намекая на то, что остался голодным-холодным сегодня, и я стиснул себя через ткань. И не подумал себе запрещать безобразие, когда фантазию понесло в сторону окончательной похабщины. Вытащил прибор и сплюнув на руку, принялся гонять, представляя, что это не моя ладонь, а скользкая от ее пота и моей смазки кожа между грудей моей загадки. И что она сдвигает их, создавая кайфовую тесноту. Глядя как тогда, только встав на колени, до того как стала обмороженной. Яйца тут же сжались, в голове замутилось, в позвоночник как кто шокером тыкать стал, гнуло всего.
И лобок у нее гладенький, губки нижние пухленькие, сомкнутые, прячут все сладкое надежно. Скользнуть по ним пальцами, раскрыть для себя. Растереть горячую влагу протекшей для нее головкой, смотреть не отрываясь, как буду проталкиваться в нее. По чуть-чуть, сначала только дразня узкий вход. Самую малость внутрь и полностью наружу, и еще…
Оргазмом по мозгам лупануло знатно. Аж язык прикусил, как дергало всего.
— Ну, блядь, приплыли, — прошипел своему отражению в зеркале, смывая следы позора с руки, дошаркав по-стариковски прямо в ванную. — В твоем возрасте самое время превратиться опять в прыщавого дрочера.
Зашел в спальню за подушкой и услышал странный звук. Наклонился над моей тайной и понял, что ее трясет и это зубы у нее постукивают. А в комнате-то жарень невозможная. Потрогал лоб — мокрый и горячий как кипяток. Да что же, сука, за везение у меня такое! Потряс девчонку за плечо — реакции ноль. Тряхнул сильнее — глаза приоткрыла мутные, смотрит и явно не видит.
— Пить хочу.
— Охренеть, — раздраженно прошипел я и пошел на кухню за водой и шерстить свою аптечку.
А там у меня одни бинты, лейкопластырь да йод с зеленкой. Ну не помню я, когда болел последний раз. Разве что животом маялся по первости от садистских кулинарных экспериментов Роксаны. Но и тогда колеса никакие не жрал. Само проходило.
Набрал Насонова.
— Боев, ты время видел? Я только лег после дежурства.
— Ром, извиняй, но ситуация тут у меня.
— Опять?
— Ага. Температура у нее.
— Какая?
— Да ху… не знаю я. Нет у меня градусника. Но горячая — пиздец. Сначала нормально все было, накормил, искупалась. Заснула в ванне. А теперь вот вроде как почти без сознания. Воды попросила, а сама и не понимает где, похоже.