— Какой еще союз? — опешил от такой неимоверной наглости незнакомца юноша.
— Ведомо мне то, что старый хан отправил тебя впереди всей орды, за первым ясырем. Как ведаю и о том, что если вернешься победителем, то ожидают тебя многие почести и славное будущее. Зато — коли не оправдаешь надежд Великого Хана — лучше б тебе, молодой батыр, в бою погибнуть, да навеки в степи остаться. Верно? — Панько цепко взглянул в глаза юноши и, увидев там нужный ответ, удовлетворенно продолжил. — А мне, как раз такой союзник подходит. Очень важное дельце провернуть надобно. Причем, желательно человеческими руками. О священной реликвии православных, небось, слыхал? Той самой, за которую султан щедро наградить обещал любого, кто ему ее доставит?
Салах-Гирей непроизвольно кивнул.
— Вот и хорошо. Есть у меня одна задумка, как святыню заполучить, но сам не осилю. Поэтому предлагаю тебе свою помощь в обмен на твою поддержку. Не сомневайся, юный хан, если сделаем все по уму, то и ясырь хороший возьмешь, и воинов уберечь сумеешь. А в стойбище вернешься с большой славой и богатством. В селениях станут слагать песни о твоей доблести и мудрости. Мужчины — уважительно кланяться и уступать дорогу. Лучшие батыры прискачут под твой бунчук[8], когда ты решишь собирать следующий поход. И не только по праву рождения, а из личного уважения и доверия к твоей невероятной удаче… А меня, хан, отблагодарить не трудно будет. Причем вся слава и добыча тебе достанется, чтоб мне в святой купели искупаться.
Суеверные татары настороженно переглянулись.
— Шайтан, — прошептал аталык, делая пальцами «козу». Жест, за поверьем, имеющий силу отгонять злых духов.
— Да, нет же, — небрежно отмахнулся странный человечек. — Шайтаны и прочие джины больше вашему Аллаху да его пророку Магомету служат, вернее — пакостят, а в православии, — при этом он с опаской, скосил глаза на небо, будто опасался оттуда разящей молнии и, немного понизив голос, закончил. — Существ, подобных мне, православные христиане называют бесами, или — чертями. А то кличут и вовсе попросту — Нечистым, Лукавым или Босоркуном. Хотя мне самому больше посердцу, когда Паньком называют. Рудым Паньком… Так каким будет твое решение и воля, Салах-Гирей, сын Махмуда? Ударим по рукам?
Вызывающе панибратское поведение неимоверно вонючего и, судя по всему, сумасшедшего гяура настолько возмутило молодого хана, что разом вывело из оцепенения. Он вскочил на ноги и велел, стоявшим рядом, нукерам:
— А-ну, причешите эту баранью падаль против шерсти! Да пожестче! Чтобы не забывался, с кем говорит!
Воины незамедлительно выполнили приказ, и два кнута одновременно потянули Панька по щуплой спине.
— Ой-ой-ой! — заверещал тот от боли, а затем свирепо повел глазами с одного басурманина на другого. — Чтобы вам к земле прирасти, голомозые дурни! — и как-то странно махнул левой рукой. Потом шагнул вперед и наклонился к самому лицу седого аталыка. — Кучам-ага[9], успокой своего чересчур вспыльчивого ученика. Я же к вам с миром пришел, а он меня, словно пса шелудивого — кнутами велел угостить… Не хорошо это, неправильно.
— Да как ты смеешь, вонючий кусок дерьма подыхающего верблюда! — взвился от этих слов юный хан. — Эй, вы, чего застыли?! Взять его и проучить, как следует!
Но оба верных нукера даже не пошевельнулись, а только таращились в ужасе и беззвучно разевали рты.
Нечистый криво улыбнулся, оскаливши белые и острые, словно волчьи клыки, зубы и неожиданно веско приказал:
— Сядь, Салах! Веди себя, как положено каждому из славного рода Гиреев, воину и мудрому повелителю! Не уподобляйся блажью глупой бабе на сносях! Если хочешь вернуться в орду с почетом и богатым ясырем, слушай меня! А коли считаешь, что постиг все знания и опыт, то мне здесь делать ничего… Пропадайте… Иблис с вами!
Вмешательство умудренного жизнью наставника не понадобилось. При виде столь разительной перемены в поведении странного незнакомца, юноша до того растерялся, что едва не бросился наутек. Но в последний миг сумел совладать с необъяснимой паникой и остался на месте. Будучи суеверным, как и все кочевники, он понял, что видит перед собой кого-то, чье сверхъестественное могущество гораздо сильнее ханской власти. И неказистый внешний вид всего лишь маска…
— Хорошо, Панько-ага, — пробормотал тихо юноша. — Я внимательно тебя слушаю. И готов последовать твоему мудрому совету…
— Вот и ладушки, — довольно кивнул бес, подошел и присел неподалеку на свое седло. — Хотя, если вдуматься, ничего чрезвычайного в моих словах не будет. Собственно, и не советовать я хочу, а попросту предложить свою помощь. Подождите здесь до полуночи, затем смело выступайте к Тивильжанскому броду и ничего не опасайтесь. Казацкая чата к этому времени будет крепко спать.
8
БАТЫР — у тюркских и монгольских народов искусный всадник, смельчак, богатырь. Аналогично понятию и званию «герой».
БУНЧУК — древко с золоченым шаром и пучком волос из конского-хвоста на конце. Знак отличия достоинства паши: однобунчужного (мир-лива), двухбунчужного (мирмиран) и трехбунчужного (везир).
9
АГА — следующее после эфенди офицерское звание. В частности, вежливое обращение к человеку неграмотному, но вышестоящему на общественной лестнице.
ЭФЕНДИ — (тур. efendi, господин, повелитель) — титул, офицерское звание в Османской империи и других странах Востока. Использовалось как вежливое обращение к образованному человеку.