Мы все оборачиваемся, когда дверь позади нас открывается, отрезая Алекса, и входит пожилой мужчина в гребаном докторском халате.
— Добрый вечер, джентльмены. - Он улыбается. — Пожалуйста, все присаживайтесь. Устраивайтесь поудобнее. - Он указывает на стулья и больничные кровати, расставленные вокруг большого пространства. — У нас впереди долгая ночь. - Затем он подходит к столу, на котором, как я могу только догадываться, лежит татуировочный пистолет.
— У нас будут татуировки? - Дженкс задает вопросы.
— Нет. Я не квалифицирован, чтобы давать их. Я не художник. - Старик смеется над собственной шуткой.
— Тогда что это, черт возьми, такое? - Алекс рычит, пытаясь высвободить руку из пут.
— Это настолько близко к NDA, насколько вы можете получить, - заявляет Тайсон. Подойдя к столу в конце зала, он берет три рюкзака, а затем подходит, чтобы бросить их к нашим ногам. — Это, так сказать, твой ключ от замка. - Он выпрямляется и скрещивает руки на груди. — И это будет чертовски больно.
— Твои часы, должно быть, выключены, - возражает Дженкс с заднего сиденья, указывая на приборную панель.
— В этом нет ничего плохого. - Финн качает головой, все еще играя в эту чертову видеоигру.
— Нам сказали, что в час.
— Они будут здесь, - уверяю я Алекса.
— Мы опаздываем. Я бы предпочел, чтобы Тай не отрезал мне яйца, большое тебе спасибо , - огрызается Алекс.
Финн смеется.
— Он заставит тебя съесть их, если ты еще раз назовешь его Таем. Клянусь, этот чувак страстно ненавидит тебя. Нужно ли нам подписывать соглашение о неразглашении? - Он шутит о той ночи в соборе.
— Заткнись нахуй. - Алекс ударяет кулаком по спинке сиденья Финна. — По крайней мере, я не плакал.
— Я не плакал, - оправдывается Финн. — Я почти уверен, что потерял сознание. Черт, мне все еще снятся кошмары об этом. - Он смеется над собой. — Это дерьмо больное.
Черт возьми, это больно.
Огни въезжают на парковку, и я сажусь прямее.
— Время показа.
Я слышу, как на заднем сиденье расстегивают рюкзак, а затем мне на колени бросают черную маску, а затем черную толстовку. Я надеваю их обоих. Затем я достаю пистолет из кармана на двери со стороны водителя и взвожу курок, убедившись, что предохранитель снят.
— Ублюдок, - шипит Финн.
— Что? - Спрашиваю я, глядя на него, и он наклоняется вперед, глядя в тонированное лобовое стекло, его черная маска уже на месте, пистолет в руке.
— Он привел свою дочь, - рычит он.
— Мы просто приведем ее—
— Нет, - прерываю я Алекса.
— Мы не можем оставить ее. Она - обуза, которую я не собираюсь брать на себя, - утверждает он.
— Я позабочусь об этом, - говорю я, протягивая руку. — Кто-нибудь, дайте мне рюкзак.
Дженкс вкладывает один в мою руку, и я открываю его, роюсь внутри, чтобы найти то, что мне нужно, и кладу это в карман своей толстовки. Я должен отдать должное Тайсону. Он всегда на шаг впереди. Я клянусь, что у Лордов есть все наркотики, известные человеку, просто припрятанные где-то на случай, если они понадобятся по какой-то ебаной причине.
Через несколько секунд подъезжает другая машина, и мужчина выходит. Парень, ради которого мы здесь, указывает на свою дочь и знакомит ее. У нас не очень четкое представление. Они не стоят под светом, и у них выключены фары.
— Какой больной человек втягивает свою дочь в это дерьмо? - Финн задается вопросом.
— Может быть, ей это нравится, - предполагает Дженкс. — Женщины могут быть такими же испорченными, как и мужчины. Не будь таким сексистом, Финн. - Он шутливо смеется.
Это заявление заставляет меня вспомнить о Рэйли и нашем дне в ее спальне. Я не видел ее с тех пор, но я все еще чувствую ее вкус и вино. Черт, я хочу облить ее шампанским и вылизать дочиста.
— Дело сделано. Пошли, - приказывает Алекс.
Я завожу внедорожник, не зажигая фар, и жму на газ, мчась через парковку. Быстро останавливая машину рядом с Jaguar и Town Car, я едва успеваю припарковаться, как парни уже выпрыгивают.
Раздаются крики, когда парни хватают мужчину, и я тянусь к девушке, но не раньше, чем она ударит Финна кулаком в лицо.
— Ублюдок! - рычит он.
— Отпусти его, - кричит она, прыгая ему на спину, как гребаная обезьяна, обнимая его за шею, душит его.
— Отвали от меня, - рычит он, отпуская мужчину, которого держал. Мужчина собирается бежать, и я поднимаю пистолет, стреляя ему в голову. Звук оставляет звон в моих ушах. Он падает, как камень, кровь теперь течет по его лицу.
Возвращая свое внимание к Финну, я смотрю, как он врезается спиной в борт "Кадиллака", втискивая ее между ним и собой, сбивая ее с ног. Он хватал ртом воздух и дергал за маску, но не снимал ее.