Я жду, скажет ли что-нибудь Рэйли, но она этого не делает. Вместо этого ее взгляд падает на то, что я держу в руке, и ее дыхание учащается. Оттолкнувшись от стола, я подхожу к краю дивана, чтобы не загораживать Нейту обзор. Я убираю ее обесцвеченные светлые волосы с груди, чтобы увидеть ее сиськи. Я провожу рукой по ее груди, наблюдая, как ее соски твердеют от простого прикосновения, а ее тело молча умоляет меня о большем.
— Что ты скажешь? - Спрашиваю я, опуская руку на ее живот.
— Пожалуйста? - шепчет она.
Я роняю то, что у меня в руке, и хватаю ее за волосы, откидывая ее голову назад, так что ей приходится смотреть на меня, нависающего над ней.
— Я тебя не слышал. Что делает шлюха, принцесса?
— Она умоляет, - отвечает она, делая глубокий вдох.
Я добираюсь до нижней части ее живота, и она раздвигает ноги шире для меня. Я улыбаюсь, останавливаю свою руку и тяну ее обратно вверх по ее телу, заставляя ее рычать от разочарования. Когда он доходит до ее шеи, я обхватываю его пальцами и сжимаю.
— Чего ты ждешь?
— Пожалуйста? - Ее голос немного повышается, в нем чуть больше отчаяния, чем раньше, но все же недостаточно.
Я разочарованно вздыхаю.
— Я думаю, если ты не собираешься использовать свой голос, тогда я уберу его.
— Нет. Нет. - Она пытается подняться на диване, но никуда не выходит. — Пожалуйста? - спрашивает она, сжимая руками диван по обе стороны от нее. — Пожалуйста, мне это нужно. - Новые слезы появляются на ее великолепных глазах. — Ты мне нужен.
— Я нужен для чего? - Я хочу, чтобы Нейт услышал, как она это сказала.
— Позволь мне кончить.
Боже, она чертовски идеальна. Я провел первый год, ненавидя ее, потому что так сильно хотел ее и знал, что не смогу ее получить. Потом я это сделал, и от этого стало еще хуже. Моя ненависть к ней росла каждый раз, когда я слышал, как кто-то произносил ее имя. Она трахалась везде. Мой дом. Моя школа. Она вошла в мою жизнь и перевернула все с ног на голову.
Не то чтобы мы трахались каждый день последние шесть лет. Были времена, когда мы месяцами даже не здоровались, когда наши пути пересекались в коридорах дома.
Тот первый год, когда я учился в Баррингтоне, а она все еще жила со своей мамой и моим отцом, был мучительным. Я представил, как она трахается со всеми этими парнями из средней школы. Это было все равно, что отобрать у ребенка любимую игрушку. У меня все еще были глаза и уши в школе для меня, но это было по-другому. Я физически не мог видеть, что с ней происходит.
У нас был семейный ужин два раза в месяц, и я обязательно напоминал ей, кому она принадлежит, после того, как наши родители ложились спать. Но этого все равно было недостаточно. Я не мог этого вынести.
Потом она наконец закончила школу, и мой отец устроил ее в Университет Баррингтона. Именно тогда я понял, что она должна быть в моем доме. Я должен был сделать ее такой же несчастной, какой она сделала меня.
Теперь я понимаю, что мог бы иметь ее таким образом каждый день. Я должен был сделать ее своей раньше.
Я смотрю на Нейта, сидящего в кресле. Его карие глаза сузились до щелочек, и я вижу, что та часть его лица, которая не заклеена скотчем, покраснела от смущения.
— Нейт когда-нибудь доставлял тебе удовольствие, принцесса? - Я задаюсь вопросом вслух, уже зная этот ответ. Она рассказывает Татум все. Иногда я слышу их разговоры, когда она гостит у них дома или когда они разговаривают по телефону. В других случаях я читал ее сообщения, пока она спала.
Она хнычет, но тихо отвечает:
— Нет.
— Ты каждый раз притворялась? - Я тоже знаю этот ответ.
— Да. - Она пытается отстраниться, потому что я все еще держу ее голову назад, заставляя смотреть в потолок. Но я не отпускаю.
Нейт качает головой, сидя в кресле, но я игнорирую его, глядя на нее сверху вниз. Она плачет, слезы текут по обеим сторонам ее лица.
Я отпускаю ее, и она тихо плачет, когда я отступаю от нее на шаг. Я замечаю ее нижнее белье на кофейном столике и получаю идею.
— Финн, почему бы тебе не налить мне выпить.
Он кивает и направляется на кухню, и я слышу, как он чинит один, пока я наблюдаю, как она корчится на месте.
— Руки за спину, - приказываю я.
Она опускает голову, шмыгает носом и убирает руки за спину. Я хватаю то, что уронил, и скрещиваю ее запястья, застегивая на них молнию. Достаточно тугой, чтобы ущипнуть ее за кожу. Я хочу, чтобы сегодня вечером она страдала наилучшим образом. Я хочу, чтобы у нее были метки, как только я закончу с ней.
— Вот, пожалуйста. - Финн ставит стакан скотча на стол, а затем возвращается на свое место у стула.