— Есть предложения?! — язвила она.
— Я пойду один, и избавлюсь от него сам, — внезапно озарила дельная мысль.
Оли собирался запротестовать, но взгляд жены оказался опаснее стрелы, выпущенной из лука. Рем понимал, что натворил глупостей, и желал всё исправить. А ещё он чувствовал вину перед отщепенцами, и не хотел подвергать их опасности. «Они и так настрадались».
Мари пребывала в затянувшемся забытье. Он молил, плакал, злился, кричал! В конце концов, из спальни его выпроводили целители. Ухватившись за балахон одного из них, он дернул, оторвав подол, и обнажив кривые ноги. На вопрос, почему она до сих пор не очнулась, они пожимали плечами.
Ида обнаружила его у окна. Он стоял без движения, сложив за спиной руки, как это обычно любил делать отец. Степень сходства была поразительной, не считая маленького роста, у матери помутилось в глазах. Совладав с мимолетным явлением, она наклонилась и крепко обняла сына, большое сердце быстро стучало, испуганно.
— Ты ему позвонила, да? — бесцветным голосом спросил Рем, не сводя взгляда с бушующей за окном бури.
Крохотные смерчи вились, затягивая камни, и вышвыривая в дома, несколько стёкол соседнего расколотилось. Призванные Агатой стражи болтались снаружи, укрепляя каркас. У одного из них улетел пистолет, сработала кнопка выстрела, и теперь смерч не только швырялся камнями, но и стрелял. Крики прохожих, которых чудом не ранило, стихли.
Рем отрешенно наблюдал за ситуацией. Больше его ничего не заботило. Мать прочитала мысли и стала чернее тучи. Что могло быть хуже сломанного человека? Она видела сына горевавшим, мирившимся с несправедливостью. Он буквально прогрызал себе дорогу, и никогда не опускал руки. В жилах маленького человека текла кровь железной леди, а она боролась до конца. Младший сын не унаследовал характера Иды, хоть и обладал её непоколебимыми нервами. А он — другое дело. Вспыльчивость отца и черта матери — во что бы то ни стало не сдаваться, помогли ему стать героем и достичь небывалых высот в обществе. Она безумно гордилась своим мальчиком, и не могла смотреть, как он ломается под натиском обстоятельств. Как разбивается его сердце!
Однажды Ида оплакала мужа, но так и не отпустила, не хватило сил. А после потеряла и младшего сына. Ослабив эмоциональный поводок, она разительно изменилась, и временами казалось, стала другим человеком — открытым, простым. Никто и предположить не мог, что она хранит в глубине души. Война обезобразила всё, до чего смогла дотянуться. Каждую ночь, зажмуриваясь, она представляла, как супруг обнимает младшего, уводя за собой, и на краткий миг обретала спокойствие. Кроме Рема в безжалостном мире у неё никого не осталось роднее. Он являл собой саму надежду, и она панически боялась его потерять. То, что сын находится в шаге от пропасти, резало без ножа. Не трудно догадаться, какие последствия может иметь смерть единственной, кого он любил. Болезнь Мари не являлась для Иды открытием, женщина окунулась в воспоминания.
Задолго до возникновения маленьких людей, семьи Вече вращались в одних кругах. Ларо пылинки сдувал с Розалии. Она помнила, через какие стадии проходила девушка, с ужасом на неё смотрела, и зареклась не ступать по проторённой дорожке, и не продолжать род. Конечно же, мнение изменилось, когда полюбила. В тот арн Розалия умерла мучительной смертью, а он закрылся от всех. Долгое время Ларо не появлялся на людях. До конца не известно, что случилось в ту роковую ночь, официальной версией послужило обильное кровотечение.
— Да, — ответила она, наконец, прерывая размышления. — Он её отец и правитель планеты. Нельзя такое скрывать. — Рем обернулся, легкая улыбка коснулась его губ.
— Она не умрет, — голос срывался. — Дан найдёт способ, Амина…найдёт.
— Сынок, ты должен подготовиться к худшему, — от страха она включила железную леди, не дрогнув ни мускулом, а сын дал волю слезам.
Солнце клонилось к закату. Оли настаивал на сопровождении, но он отказался. Как и задумано, шпион отправиться один в логово зверя. Рем поправил любимый клинок, аккуратно пристроенный за пазухой. «Главное — подловить момент». Перед внутренним взором возник силуэт Ярима — громадный, с трещавшей по швам одеждой, обтягивающей массивное тело. «И не таких заваливали», — успокоил он себя, и отправился в путь.
Ураган продолжал буйство, и добирался он долго. Порывы ветра сносили, откидывая назад. Упираясь ногами, Рем цеплялся за деревья и выступы строений, продвигаясь к цели медленно, но верно. Ветер бил в лицо и грудь, сбивая дыхание, и причиняя физическую боль, губы посинели. Наконец, показалась нужная улица, и он спустился, укрываясь от урагана, который, то и дело, настигал в низине. Возле «Стрекозы» толпился народ. Он подоспел как раз вовремя.