Но все это будет потом, после победы над Зюльматом. А пока - надо действовать!..
Наутро после разговора с Субханвердизаде, от которого Бесират узнал о готовящемся походе, он прилично оделся, сходил в парикмахерскую на площади у рынка, подстригся, побрился и, надушенный, благоухающий, явился в райотдел ГПУ к Гиясэддинову. Тот сидел за столом, читал какие-то бумаги. Увидев вошедшего, прикрыл документы картонной папкой. Нейматуллаев поздоровался и подошел к столу. Сладко улыбнулся, сказал торопливо, словно боялся, что его сейчас остановят и выпроводят за дверь:
- Хотя вы нас, кооператоров, дорогой товарищ Гиясэддинов, не считаете за людей, однако и мы тоже люди. Мы - не жулики!..
- Не понимаю, вы о чем? - бросил сухо Гиясэддинов.- Мне не ясна ваша мысль... Что вы хотите этим сказать?
- Этим я хочу,сказать,,товарищ .Гиясэддинов, что готов телом и душой послужить своему народу! - торжественно произнес Нейматуллаев.
- Очень похвально!- сказал Гиясэддинов.- Но к чему вы сообщаете об этом мне? У вас что-нибудь произошло? Вас обвиняют в чем-нибудь? Что вас привело ко мне?
Нейматуллаев, гладя ладонью край стола, обтянутого зеленым сукном, переспросил:
- Что меня привело к вам? Вас интересует, что меня привело к вам, товарищ Гиясэддинов? С удовольствием отвечу на ваш законный вопрос!.. Меня привел к вам мой долг! Я готов, повторяю, душой и телом служить большому делу! Однако кооперация зиждется на копейке, товарищ Гиясэддинов. На копейке!.. Общественная собственность - это общественная собственность. Копейка - всему основа! Я раньше уже говорил вам, что в первые годы революции заготовлял продовольствие для отрядов Чека. А с тысяча девятьсот двадцать четвертого года я работаю в торговой системе. Это не шутка, товарищ Гиясэддинов! Возьмите любую область, любой район республики: ежегодно в каждом кооперативе сменяется три-четыре зава - летят, летят, летят!.. А почему? Да потому, товарищ Гиясэддинов, что они не понимают, что значит копейка, не понимают ее сути!.. Все дело именно в копейке. Из чего складывается миллион?.. Опять-таки из копейки. Нет такого миллиона, который бы получился без помощи копейки! Откровенно говоря, товарищ Гиясэддинов, люди потому и наговаривают на меня, потому и завидуют мне, что я знаю свое дело, знаю цену копейки! Обвинять легко...
- По-моему, я вас пока ни в чем не обвиняю! - прервал Гиясэддинов разглагольствования Бесирата.- И я вас ни о чем не спрашиваю.
- Я сам вам говорю, товарищ Алеша...
- Для чего? С какой целью?
- Да, да, я сам вам говорю, товарищ Гиясэддинов!.. Я всегда вам говорил, говорю и буду говорить... Потому что у меня не может быть никаких тайных дел, никаких секретов от вашей организации! Потому что ваша организация - моя организация! Здесь царит справедливость!
Гиясэддинов покачал головой, иронически усмехнулся:
- Короче, товарищ Нейматуллаев!.. Что вам надо? Зачем вы сейчас пришли?
Бесират прижал обе руки к груди, заговорил страстно:
- Товарищ начальник! Дорогой товарищ Алеша! Я обеспечу наших людей всем необходимым, достану для них самое лучшее продовольствие! Клянусь честью! Пусть отряд ест! Ведь люди идут проливать свою кровь, идут отдавать свои жизни за советскую власть!..
Лицо Гиясэддинова сделалось пунцовым как свекла.
- Какой отряд?!- вскричал он и хлопнул ладонью по столу.- Какой отряд?!
Бесират испуганно заморгал глазами, не понимая причины столь внезапного гнева начальника.
- Тот, что пойдет на Зюльмата, будь он неладен, сукин сын! - выдавил из себя Нейматуллаев.
- Кто вам сказал про отряд? - сверля собеседника гневным взглядом, спросил Гиясэддинов.
- Слышал...
- От кого?
- Один человек мне сказал... Сказал, что потребуется продовольствие... Ведь комотряд - не грудной младенец, который может питаться материнским молоком...
- Кто вам сказал?!
Нейматуллаев был в полнейшем смятении. Субханвердизаде, поведав ему о секретном решении бюро райкома, наказал строго-настрого никому не болтать об этом. Если он сейчас назовет имя Гашема, выходит, он подведет своего покровителя!.. Простит ли ему это Гашем?..
- Кто сказал?! - теряя самообладание, закричал Гиясэддинов.
Бесирату почудилось, будто пол закачался под его ногами. Он жадно глотнул ртом воздух, как рыба, выброшенная из воды на берег.
- Кто сказал?! - гремел Гиясэддинов.- Кто сказал?! Отвечай!..
- Гашем...
- Субханвердизаде?!
- Да. Он сказал мне: предстоит вот такое-то дело, готовься потихоньку...
--Ты говорил кому-нибудь об этом? - спросил Гиясэддинов, неожиданно переходя на "ты".
- Что я - ребенок?! Никому не говорил, товарищ Алеша! Честное слово!
Гиясэддинов начал закуривать, проворчал:
- Ребенок не ребенок!.. Зачем суешь свой длинный нос туда, куда не следует?!
Выражение "длинный нос" немного приободрило струхнувшего не на шутку кооператора. Ему показалось, что грозный начальник смягчился и начал шутить с ним. Бесират подобострастно заулыбался:
- Хорошо сказано - длинный нос!.. Очень точно!.. Запомню на всю жизнь!..
Сразу же после ухода Нейматуллаева Гиясэддинов пошел в райком к Демирову. Тот, увидев его удрученное лицо, встревожился:
- Что случилось, Алеша? Какая-нибудь неприятность?.. Нехорошие вести с гор?..
Они обменялись рукопожатием. Гиясэддинов, избегая взгляда Демирова, сказал раздраженно:
- Таир, я требую немедленного созыва внеочередного бюро райкома!
Наступила продолжительная пауза,
"Что с ним? - подумал Демиров.- Всегда сдержанный, корректный... На него это не похоже!.." Спросил:
- А для чего, Алеша, созывать бюро? Может, скажешь мне?.. Или секрет?..- В голосе прозвучала насмешка.
- Так надо! - отрубил Гиясэддинов.- Я настаиваю на созыве внеочередного бюро!.. Или у меня нет права?! Я ведь тоже член бюро!..
- Да, ты - член бюро нашего райкома, а я - секретарь райкома,- спокойно сказал Демиров, однако чувствовалось, что он немного задет тоном начальника райотдела и спокойствие это дается ему ценой определенных усилий воли.- И я не помню таких случаев, чтобы бюро райкома созывалось по вопросам, о которых секретарь ничего не знал бы заранее!..
- Я прошу созвать бюро, Таир! - продолжал настаивать Гиясэддинов.Наконец, я этого требую! Повторяю, у меня есть право на созыв чрезвычайного бюро райкома!.. Последнее бюро было созвано не по моей инициативе... Я не настаивал на широком обсуждении вопроса о посылке в горы коммунистического отряда! Однако вы обсудили этот вопрос...
- Райком партии в первую очередь несет ответственность за обстановку в районе! -Демиров сам не заметил, как повысил на собеседника голос.
- Я требую созыва бюро! - твердил Гияеэддинов.- Я прошу, настаиваю!..
"Нехорошо я разговариваю с ним! - упрекнул себя в душе Демиров.- У человека нервы натянуты до предела... По лицу видно: опять ночь не спал... Что-то стряслось, а я..."
- Извини, Алеша,- сказал он тихо и ласково,- забыл предложить тебе сесть... У меня тоже, как видишь, нервишки начинают сдавать. Садись и рассказывай! Что произошло?
Гиясэддинов мгновенно остыл. Бросив исподлобья взгляд на Демирова, улыбнулся примирительно и устало. Сел на стул у стола. Они закурили.
- Ты понимаешь, Таир,- начал Гиясэддинов,- успех задуманной операции зависит от внезапности наших действий. А внезапность обеспечивается прежде всего строжайшей конспирацией. Ведь ясно, если завтра весь город заговорит о походе комотряда на Зюльмата, то послезавтра Зюльмат будет уже все знать и предпримет контрмеры: махнет, скажем, в другой район - и ищи ветра в поле!..