– Мне тоже жаль тетю Нину. Но чего ты хочешь от меня? – довольно безучастно спросила Яна.
– Дай договорить! Что за манера, все время перебивать мать! Дело в том, что совсем недавно тот человек, знавший Нину и ее семью, позвонил мне в полном недоумении. Ты его все равно не знаешь, и его имя тебе ни о чем не скажет. Ну так вот, он по телевизору, по московской программе, увидел Веру – дочку Нины.
– И что?
– Да что же это такое? Дашь ты мне рассказать или нет?! Показывали ее в криминальной передаче, примерно с таким текстом: «Сегодня в Москве был накрыт очередной бордель. Проституток привели в отделение милиции». Представляешь?! Значит, бедная девочка подалась в Москву и занялась тем, чем ей только и оставалось! – в возбуждении крикнула в телефонную трубку Люся.
– Очень жаль Веру, – вздохнула Яна.
– И это все, что ты можешь сказать?! – прокричала телефонная трубка. – Ты и в правду заболела, раз меня не понимаешь! Вера стала проституткой! Она в вашей Москве! Ей некому помочь! У нее тяжелейшая судьба и никого нет! Осталась только я – давняя подруга ее матери! Ты что там, заморозилась? Раньше ты не была такой черствой! Совсем деньги испортили тебя!
«И она туда же…» – с тоской подумала Яна.
– Если ты не желаешь помочь человеку, найди ее и привези ко мне! Я, чем смогу, поддержу Веру. Я приказываю тебе как мать! Я не смогу спокойно жить, зная, что дочь подруги в беде!
– Ты, Люся, вообще думаешь, о чем говоришь? Где я буду искать твою Веру в Москве? Такой городище! Ходить по притонам? Стоять на панели?
– Это тебе решать. Ты же у нас великая сыщица, – язвительно заметила Люся, тем самым подтверждая, что отношения между матерью и дочерью отнюдь не безоблачные.
– Один раз ты уже защищала одну невинную талантливую актрису своего театра, а она оказалась расчетливой, хладнокровной убийцей.
– Это не тот случай, – категорично заявила Люся.
– Я даже никогда не видела Веру и в отличие от некоторых даже не знала, что она родилась, – буркнула Яна.
– В общем, так. Зовут ее Вера, фамилия Березкина, лет ей сейчас должно быть примерно двадцать. И ты уж сама решай, что и как дальше, – завершила разговор Люся.
– Ладно, подумаю, что можно сделать, – вздохнула Яна, в сердцах бросив трубку.
«Не дадут похандрить! Только почувствовала себя уставшей, хотела полежать для себя любимой, так нет, надо помогать какой-то Вере Березкиной. Бред! С такой жизнью и такой мамой эта девушка может быть настоящим монстром. Может быть, она сама – алкоголичка, наркоманка и преступница. Не хотела бы я с ней общаться, а придется, иначе рассорюсь с Люсей в пух и прах…»
Яна спустила ноги с кровати и села. Голова у нее кружилась от голода и бессилия.
– Агриппина Павловна! – позвала Яна, и дверь распахнулась тут же, словно домоправительница стояла и ждала сигнала.
– Что?
– Двойной кофе с сахаром, пожалуйста.
– С сахаром? – переспросила Агриппина Павловна, так как впервые слышала, чтобы Яна просила кофе с сахаром.
– Да, две большие ложки, – подтвердила та, перемещаясь к трюмо и пытаясь расчесать спутанные волосы. – Это, говорят, полезно для мозгов, а они у меня что-то плохо соображать стали.
Агриппина Павловна кинулась на кухню выполнять просьбу. Через несколько минут чашка ароматного горячего кофе стояла перед Яной.
– Пирожочек? – услужливо предложила домоправительница.
– Нет.
Яна пригубила кофе и почувствовала, как приятное тепло разливается внутри, возвращая ей силы.
Она подошла к шкафу с одеждой и вытащила короткую джинсовую юбку с аппликациями, розовую водолазку, черные узорчатые колготки и демисезонные туфли на толстой подошве. Затем слегка дрожащей рукой накрасила ресницы синей тушью, провела ярко-розовой блестящей помадой по губам.
Домоправительница сидела на кухне, смиренно сложив руки на коленях.
Яна смягчилась.
– Ну, хорошо, дай мне пирожок с мясом, – сказала она.
Агриппина Павловна метнулась к плите и вынесла Яне в целлофановом пакетике пять пирожков – что такое один пирожок, Агриппина не понимала.
– Ты надолго?
– Надеюсь, что нет, – ответила Яна.
– Куда, можно узнать? – спросила домоправительница.
– В милицию, – честно ответила Яна.
– Ой! – прижала руки к груди Агриппина Павловна. – А как ты себя чувствуешь?
– Все хорошо, не волнуйся. Ребенка забрал Ричард?
– Да.
Яна для успокоения Агриппины Павловны вынула один пирожок и откусила от него. Челюсти ее свело судорогой, но она через силу, чуть ли не давясь, продолжала жевать.