Дверь распахнулась, и Морган прищурился, увидев знакомого:
– Вот и он.
В ресторан вошел худой мужчина в рабочем комбинезоне, с рюкзаком через плечо. Он огляделся по сторонам, щурясь, чтобы привыкнуть к полумраку. Морган помахал рукой, и мужчина подсел к ним. Он явно нервничал: то на Пола посмотрит, то на других посетителей, то на тени в коридорах, ведущих в уборную и на кухню, то снова на Пола.
«Кто такие „они“?» – «В Германии это все».
Сначала Макс сел за столик спиной к двери, потом пересел так, чтобы видеть остальную часть ресторана.
– Добрый день! – проговорил Морган.
– Хайль Гитлер!
– Хайль! – отозвался Пол.
– Мой друг просит звать его Максом, – представил ему товарища Морган. – Он, так сказать, работает на человека, в гости к которому ты приехал. В доме у него работает. Доставляет туда товар, знаком с экономкой и садовником. Макс и живет в том же городе, что и он, в Шарлоттенбурге, это к западу отсюда.
От еды и пива Макс отказался, но взял кофе, в который насыпал сахар, оставивший на поверхности серую пену, и принялся перемешивать свой напиток.
– Мне нужно знать все, что ты можешь о нем рассказать, – шепнул Пол.
– Да-да, я расскажу вам, – пообещал информатор, но затих и огляделся по сторонам.
Подозрительность его бросалась в глаза не меньше, чем бриолин, которым он пригладил редеющие волосы. Такое беспокойство казалось Полу неприятным и опасным. Макс вынул из рюкзака темно-зеленую папку и протянул ему. Пол откинулся на спинку стула, чтобы никто не разглядел содержимое папки, раскрыл ее и увидел с полдюжины мятых фотографий. С них смотрел мужчина в пиджачной паре, сшитой на заказ, – так одеваются добросовестные педанты. Круглая голова, короткие седые волосы – мужчине было за пятьдесят. Он носил очки в проволочной оправе.
– Это точно он? Не двойник?
– У него нет двойника, – ответил Макс, дрожащими руками поднес ко рту чашку с кофе и снова оглядел ресторан.
Просмотрев снимки, Пол хотел вернуть их Максу, чтобы тот уничтожил фото, когда доберется домой, но бедняга слишком нервничал. Шуман не исключал, что в панике Макс оставит их в трамвае или метро. Лучше положить папку в портфель, рядом с книгой Гитлера, и ликвидировать потом.
– Теперь расскажи мне о нем, – потребовал Шуман, подавшись вперед. – Все, что тебе известно.
Макс рассказал. Рейнхард Эрнст сохранил военные дух и дисциплину, хотя давно уволился со службы. Встает рано, работает допоздна, и так по шесть-семь дней в неделю. Он регулярно делает зарядку и отлично стреляет. С собой часто носит автоматический пистолет. Работает в рейхсканцелярии на Вильгельмштрассе, куда ежедневно ездит один, лишь изредка с охраной. Водит «мерседес-кабриолет».
Пол обдумал услышанное.
– Он каждый день в этой канцелярии?
– Как правило, да. Хотя порой ездит на судостроительные верфи, а в последнее время и на заводы Круппа.
– Кто такой Крупп?
– На заводах его семьи производят оружие и бронетехнику.
– Когда мой знакомый ездит в канцелярию, где он ставит машину?
– Не знаю, я там не бывал.
– Можешь выяснить, где он будет в ближайшие несколько дней? Когда на работу поедет?
– Постараюсь… – Макс замолчал. – Не знаю, стоит ли… – И снова осекся.
– Что? – вскинулся Пол.
– Мне и о личной жизни полковника кое-что известно. Про его жену, невестку, внука. Об этом вам рассказывать? Или лучше не надо?
Касание льда…
– Надо, – ответил Пол. – Расскажи мне все.
Не жалея мотора маленькой «ДКВ», сотрудники крипо мчались к ресторану «Летний сад» на Розенталерштрассе.
– Герр инспектор, можно вопрос? – спросил Конрад Янссен.
– Какой?
– Инспектор Краусс надеется, что убийца – иностранец, а у нас есть доказательство, что наш подозреваемый – иностранец. Почему вы не сказали ему об этом?
– Прежде всего, наше доказательство лишь предполагает, что подозреваемый может быть иностранцем. Без особой убедительности. Мы просто выяснили, что тот человек говорил с акцентом и свистел, подзывая такси.
– Да, герр инспектор, но не стоило ли об этом рассказать? Возможности гестапо нам пригодились бы.