В глазах защипало — эти воспоминания всегда давались с трудом. А он, получается, был там и всё видел? Не сразу поняла, что последний вопрос задала вслух. В трубке снова раздался ненавистный смех:
— Да. Потрясающее было зрелище! С Войничем, кстати, тоже может произойти какой-нибудь несчастный случай. Для него же лучше ничего не знать о нашей беседе.
— Войнич…
— Он мне не нужен, — нетерпеливо перебил Игрок. — Если не станет нарываться — будет жить долго и счастливо. Просто не впутывай его. Ты всё поняла?
Спорить бесполезно. Тихо выдохнула:
— Да.
— До скорой встречи, Марьяна! Время пошло!
Гудки отбоя неприятно резанули слух, обозначив точку отсчёта. Я отключила телефон и заметалась по квартире, заглядывая во все шкафчики, решая, что с собой взять. Газового баллончика на месте не оказалось. Наверное, его тоже унесла бабушка. Эта мысль отрезвила. Вспомнилась настоятельная рекомендация Игрока — не повторять её ошибок. Лучше не рисковать и поспешить, пока Алан не вернулся.
Я выглянула в окно. Где-то там Эд должен следить за подъездом, но ни машины детектива, ни его самого в поле зрения не наблюдалось.
Атакуемая сомнениями, я несколько минут боролась с желанием пренебречь угрозой и позвонить Войничу. Если Игрок один, они с Эдом справятся с ним без труда. Бабушка, насколько я поняла, находится в другом месте. Но, нет, убийца слишком умён, чтобы так легко подставиться и наверняка просчитал все варианты. Лучше его не злить. Буду придерживаться своего первоначального плана. Я посмотрела на часы и побрела в прихожую одеваться, гадая как проскользнуть мимо Эда незаметно.
Звонок в дверь застал врасплох и заставил вздрогнуть. Кто там ещё? У Алана есть ключ, он не стал бы звонить. Может, просто пациент? Как же не вовремя! Посмотрела в глазок — Громов. Ему-то что нужно? Неохотно открыла, вдруг «оборотень» что-то полезное выяснил. Хотя в сложившихся обстоятельствах от новой информации уже ничего не зависит.
Открыв дверь, церемониться не стала. Не до того.
— У меня очень мало времени. С чем пожаловал?
Громов выглядел как-то загадочно. Вошёл в прихожую, внимательно огляделся по сторонам и, не здороваясь, уточнил:
— Войнича нет?
— Войнича нет, а я тороплюсь.
Услышав, что Алана нет, полицейский почувствовал себя увереннее и с хорошо мне знакомой, наглой улыбочкой заявил:
— Ничего, надолго не задержу. Только свои условия озвучу. А ты потом Войничу передашь. Даже хорошо, что его нет. Уж больно он горяч: чуть, что сразу драться кидается.
— Какие условия? Ты о чём?
— Об условиях нашего соглашения, — он без приглашения, не разуваясь, прошёл в гостиную и плюхнулся в кресло-качалку.
У меня совершенно не было времени на разгадывание его шарад. Возмущаться отсутствием манер не стала по той же причине.
— У тебя три минуты. Говори по существу или выметайся!
Он картинно поморщился:
— Фу, как грубо! От спортсмена набралась? Ладно. Говорю по существу: я в курсе твоей маленькой семейной тайны. Войнич, вероятно, тоже. И его это не смущает? Дочь Зверя и сын его жертвы. Как романтично! Учитывая, что семья Войнича довольно известна, журналисты не упустят сенсацию. Особенно в свете недавних убийств. Я так и вижу заголовки…
— Доказательства, — сухо прервала я монолог вымогателя. Все эмоции словно застыли. Осталась лишь бесконечная усталость, копившаяся долгие шестнадцать лет. Да, я безумно устала — лгать, скрываться, убегать. — У тебя есть доказательства?
— Есть факты. Много фактов. Любой здравомыслящий человек сложит их, как два плюс два.
— То есть, прямых доказательств нет.
Он снова поморщился, на этот раз с досадой.
— Газетчикам они не нужны. Поверь, того, что у меня есть вполне хватит на грандиозную шумиху в прессе и на ТВ. Ты больше нигде не сможешь спрятаться, возможно, тебя даже обвинят в убийствах. Если это случится, твоего благородного рыцаря вываляют в такой грязи, что в этой стране он больше бизнес не построит. Ты к этому готова? А он? Впрочем, всё можно уладить. Меня устроит вот такая сумма.
Он лениво потянулся к карману, вытащил визитную карточку и протянул мне. Посмотрела на часы. С момента беседы с Игроком прошло двадцать пять минут. Слова Громова доходили до меня постепенно, как через толстый слой ваты. Отчётливо я понимала лишь одно: на дорогу уйдёт не менее получаса. Времени в обрез, а этот вымогатель отнимал драгоценные секунды, которые могут стоить жизни бабушке!
— Возьми, передашь Войничу. Деньги мне нужны через три дня.
Я подошла, машинально взяла бумагу. Цифра на обороте стояла шокирующая. Ответила тоже скорее машинально:
— Ты же знаешь, у него сейчас нет таких денег.
— Не мои проблемы. Пусть продаёт свою школу. Меня устроит только эта сумма, в противном случае…
Его широкая торжествующая ухмылка вывела из состояния ступора. Я, наконец, осознала — меня шантажируют! В крови забурлили возмущение и гнев. Да как он смеет?! Я шестнадцать лет убегала от прошлого, фактически не жила, а пряталась, спасала людей от тяжёлых болезней, не думая о себе! В итоге, один фанатик похитил бабушку и собирается меня убить, а второй — шантажирует. За что?! В чём, кроме родства с убийцей я виновата? Неужели это никогда не закончится?!
То, что случилось дальше — помню смутно. Эмоции хлынули волной, прорвавшей плотину. Кажется, я что-то закричала и бросилась на Громова с кулаками. Кресло перевернулось. Он растянулся на полу, я навалилась сверху. Мои руки на его груди, глаза в глаза. В этот взгляд я вложила всю свою боль, обиду, ярость. Всю свою силу. Понадобилось всего пять секунд, чтобы потрясённое выражение голубых глаз сменилось покорной пустой. Я чётко проговаривала слова, он их послушно повторял, запоминая, записывая как код глубоко в подсознание.
Очнулась, когда его сердце под моими ладонями едва билось, и с ужасом поняла, что натворила. Всё же попыталась устроить ему обещанную остановку сердца! Пусть не осознанно, но попыталась!
Около десяти минут потребовалось, чтобы привести его в чувство. Уходил капитан в твёрдой уверенности, что приезжал посоветоваться по одному из дел, которые сейчас ведёт. О своих подозрениях и сегодняшнем разговоре он с моей помощью напрочь позабыл, а ещё о подробностях недавних убийств и о том, что вообще принимал участие в расследовании.
Меня ещё долго трясло от осознания — я хотела убить Громова! Но полученный результат обнадёживал — сработало! Теперь встреча с Игроком уже не так пугала. А вот возвращение Алана стало полной неожиданностью. Чемпион ворвался в квартиру, едва не сбив с ног, когда я вышла в прихожую за верхней одеждой.
— Злата! — он облегчённо выдохнул. — Не могу дозвониться до Эда, и ты телефон отключила, испугался…
— Я в порядке. Нашёл что-нибудь?
Он с горечью закусил губу и покачал головой.
— Ты плакала? — осторожно вытер влагу под глазами. Наверное, переизбыток эмоций сказался, а я и не заметила. — Это я виноват, не уследил! Пойду искать дальше.
Я оглянулась на часы. Времени оставалось всё меньше.
— Подожди. Побудь со мной немного. Мне страшно, — потянула его за руку к дивану.
Он удивился, но послушно пошёл следом и опустился рядом, заметив:
— Ты вся дрожишь.
— Просто перенервничала.
Я знала, что должна сейчас сделать, но решиться было не просто. За последние несколько дней Алан стал не просто хорошим знакомым, а кем-то очень близким — тем, кому не хочешь причинять боль, кем не смеешь манипулировать. Всё внутри меня протестовало, только другого выхода я, правда, не видела. Он, наверное, никогда не поймёт и не простит, зато будет жить.
Войнич с тревогой вглядывался в мои глаза, не выпуская руку из своей ладони.
— Мы её обязательно найдём, — шепнул он уверенно, — обязательно!
А я вдруг осознала что, возможно, вижу его в последний раз. Стало горько.
— Не надо, — приложила палец к его губам и на несколько секунд позволила себе утонуть в серых глазах. Затем шепнула: — Прости!
— За что? — не понял он.
— За это, — прощаясь, легко коснулась губами его губ и посмотрела в глаза уже совсем с другими намерениями.