Почему она расстроилась из-за аромата духов? Да не интересует ее, как развлекаются сильные мира сего! Разве ее вообще могут шокировать его причуды, если она уверена, что Джеф не пренебрегает женским обществом? Да он и не скрывал увлечений, иначе не обставил бы с такой роскошью спальню. И не случайно Сид ошибочно приняла ее за одну из приходящих дам Гарленда. Но тогда почему возникло чувство, будто ее предали? Обворовали, оскорбили. Полная бессмыслица. Все, чем занимается босс, — его сугубо личное дело.
Личное!
Вот, значит, почему улетел Джеффри? Притворился, что отправляется на совещание, а сам просто-напросто спешил на свидание! Потому и вырядился. Кэтрин застонала, яростно потирая раскалывающиеся от боли виски. Что ж, Джеф сам себе хозяин. Волен делать все, что заблагорассудится. И наплевать ему на остальных! В том числе и на меня, вздохнула Кэтрин, медленно поднимаясь на ноги. Она собрала в сумку мыло, шампунь, лосьон и поплелась в душевую. Ночные приключения Гарленда не имеют к ней никакого отношения. Она должна думать о работе, о перспективных проектах, но в первую очередь — о средствах существования. Однако впервые такие мысли не вызвали радостного воодушевления. Оставалась лишь острая, судорожная боль под ложечкой. Наконец, измотавшись, она уснула. Последней в череде мучительных, безнадежных раздумий была слабая надежда на то, что Джеф примет ее странное поведение за усталость, а не за... И Кэт погрузилась в сон...
Разбудили кухарку тяжелые удары в дверь. Она села в кровати, не понимая, что происходит. Стук продолжался. Раздался резкий, требовательный голос:
— Кэтрин! Проснись!
Джеф! Зачем он стучится среди ночи? Ее сердце испуганно подскочило. Ах да, сверхурочные! — в панике сообразила Кэт. Неужели он всерьез думает, что она...
— Кэтрин! Открой немедленно!
Девушка выпрыгнула из постели. Что делать? Когда грубое приказание повторилось, она, волнуясь, подбежала к двери и внезапно охрипшим голосом проговорила сквозь тонкую деревянную перегородку:
— Что тебе нужно?
— Отопри!
— Ни за что! Уходи!
Дверь сотрясли новые удары. Подчинившись приказу, Кэт яростно прошептала:
— Тише! Ты перебудишь весь лагерь!
— Весь лагерь давно на ногах!
— Что случилось?
— Это я должен знать! — заревел босс. — Где завтрак? Почему ты не на кухне?
Все еще ничего не понимая, Кэт бессмысленно смотрела на него, уверенная, что еще не очнулась от сновидений. Джеф почему-то не в пижаме, а в деловом костюме...
— Завтрак? — неуверенно засмеялась она. — Да ты что? Какой завтрак среди ночи?
А вот этого говорить не следовало, даже спросонья. Босс окинул Кэтрин с ног до головы пронзительным возмущенным взглядом, заметив всклокоченные волосы, босые ноги, выглядывавшие из-под легкой ночной сорочки.
— Так я и знал! — выдохнул он. — Ты даже не одета. Ладно, отправляйся обратно в постель, Сид заменит тебя, — заключил он ледяным тоном и, не удостоив взглядом, вышел навстречу неверному свету занимавшегося дня.
Кэтрин подбежала к будильнику. О Боже! Да она завела его на шесть часов вместо пяти!
Вскоре Джеф, стоявший возле конторы, оторвался от деловой беседы, заметив опрометью бежавшую Кэтрин. Она уже надела белые шорты, футболку в бело-голубую полоску, белые тряпичные туфли. Рыжая грива облаком неслась вслед. Джеффри, взглянув на часы, не сдержал улыбки: кухарка привела себя в порядок за восемь минут.
Благодаря заготовкам, сделанным накануне, завтрак запоздал на немного. Но в душе Кэт не стихали огорчение и тревога. Столько дней трудилась она не покладая рук! Выполняла тяжелую работу, упорно отказывалась от помощи, которую не раз предлагала Сид! Она яростно хотела доказать Джефу, что является способным, ответственным, надежным шеф-поваром, которому можно доверить и более серьезное дело. Сколько раз она мечтала послать к черту адскую каторгу! Ей казалось, она и дня не выдержит у раскаленной плиты, в неимоверно душной кухне, с утра до вечера занятая нудным изнурительным трудом. От воды ее руки загрубели и покраснели. Но Кэтрин удерживало единственное — мечта снова создавать прекрасные сады. А пока она обустраивала совсем крохотные зеленые уголки все с той же целью — напомнить Джефу о его обещании. Одно ласковое слово, один одобрительный намек — и она бы расцвела, как цветы, которые хотела выращивать. Но — увы! — ее прекрасный порыв не получил отклика, и Кэтрин начала падать духом.