Намереваясь укрыться, Шамур отступила за куст, каждый из медных листьев которого был съёжившейся, дрожащей, хныкающей душой в мучениях. Она была уже на полпути к цели, когда растение развернулось, присмотрелось и бросилось в её сторону.
Шамур побежала, хлопая полами плаща. Чудовище стало её преследовать.
Аристократка знала, какими проворными были обычные ласки, и ей не нужно было оглядываться, чтобы понимать, что преследователь настигает её. Оставались считанные секунды, чтобы найти какой-то способ защиты.
Поначалу, отчаянно оглядываясь вокруг, она не видела ничего подходящего. Тем временем, топот горностая звучал позади, сокращая расстояние с каждым шагом. Наконец она заметила потенциально полезное дерево с низкой ветвью.
Она свернула, взметнулась в воздух и схватилась за ветку. Та отломилась, осыпав всё вокруг дождём из крови. Шамур приземлилась, развернулась и охнула. Там, прямо перед нею, был горностай, источая запах смолы и зелени, и его челюсти с деревянными клыками уже раскрылись, чтобы схватить её.
Она рефлекторно ткнула веткой, как копьём, и конец уколол мшистый нос создания. Очевидно, растительное существо чувствовало боль, как и обычное – хвала богам! – поскольку оно отдёрнуло голову, затем сразу же снова попыталось её укусить.
Она ударила, попала, но на этот раз сила столкновения отбросила её назад. Существо бросилась на неё, и тогда, ещё не восстановив равновесие, она отчаянно бросилась в сторону. Зубы чудовища щёлкнули рядом и порвали ей плащ, но и только. Она выровнялась и вонзила своё импровизированное оружие в шею существа снизу.
Судя по всему, на сей раз она не сумела причинить боль, поскольку существо снова прыгнуло на неё. Она отчаянно взмахнула веткой, чтобы ударить тварь по морде, и та схватила оружие зубами.
Ласка наступала, заставляя Шамур отходить, и жевала ветку так остервенело, что только щепки летели. От оружия могло ничего не остаться уже через секунду, и ничто не могло помешать зверю прыгнуть на Шамур и прикончить её тем же образом.
Неожиданно она отпустила ветку, бросилась вперёд мимо жующих клыков, схватилась за красный глаз-цветок существа и вырвала его травянистую, волокнистую головку.
Атака оставила её уязвимой. Горностаю нужно было лишь повернуть морду, чтобы поймать её в свои челюсти. Но она знала, что большинство созданий берегут свои глаза, и молилась, чтобы эта рана заставила отпрянуть даже этот противоестественный ужас.
Так и случилось. На самом деле этот манёвр, который должен был выиграть ей время на поиски нового оружия, сработал даже лучше, чем она ожидала. Чудовище отступило, затем повернулось и сбежало в постоянные сумерки.
Шамур поняла, что усмехается. Это было настоящее безумие. Она по-прежнему была заперта в жутком потустороннем мире. Вопрос, сумеет ли она убить Садовника, оставался по меньшей мере спорным, а кроме того, она даже не знала, улучшит ли это её положение; казалось вполне вероятным, что появится другой демонический мучитель и займёт место первого. Единственное, в чём она могла быть уверенной – в том, что понятия не имеет, как вернуться в мир живых.
Однако нельзя было отрицать, что внутри Шамур всё пело от радости. Это – испытание её смекалки и доблести в неравной борьбе – было именно тем, что приносило ей наслаждение, тем, что нужно было Шамур для счастья, прежде чем она заточила себя в темницу банальной жизни своей внучатой племянницы. И оказалось, что будучи запертой в этом ужасном месте, вдалеке от всего, что она когда-либо знала, она всё равно ощущала, что снова стала собой.
Она посмотрела на древесный замок, пытаясь понять, не привлекли ли звуки битвы чьего-то внимания. Судя по всему, нет. Она понюхала алый цветок – оказалось, что его запах похож на корицу – а затем направилась к замку. Ещё через минуту она оказалась в тихом, тенистом месте среди огромных красноватых стволов.
Здесь было мирно, как внутри какого-то тускло освещённого храма с высокими колоннами, но она подозревала, что такая атмосфера обманчива. Она сделала два шага к ближайшей лестнице и оказалась совершенно права.
Из почвы вырвались растения, заточая её в круг, и в мгновение ока выросли до семи футов в высоту. Подобно некоторым хищным цветкам, которые она знала, они выпустили раздвоенные почки с мясистыми шипами по краям. В отличие от мелких особей в её собственном саду, эти не стали неподвижно ждать, пока жертва попадёт к ним в пасть. Зелёные челюсти устремились к ней с проворностью разъярённых змей.