Руки в белых перчатках взмывали в утренний воздух, отдавая честь капитану, сходившему с корабля. Делегация слаженно спустилась в катер, пришвартованный к левому борту. Звуки труб и горнов производил колоссальное впечатление, как и планирован Карпов. Оркестр был хорошо подготовлен, весь экипаж замер в парадной форме на всех палубах. По окончании исполнения гимна они грянули дружное «Ура!» капитану, сошедшему с корабля.
Оркестр заиграл имперский гимн второй раз, когда лодка отошла от корабля и морские пехотинцы заработали веслами вместо использования мотора[31]. Карпов не знал слов старого гимна, если они вообще когда-то были, но словно слышал слова нового.
— Как мы могли ничего об этом не знать? — Мэр был явно в прострации, настолько он был поражен тем, что видел в окне этим утром. Туман медленно рассеивался, открывая взору огромный корабль. Надстройки взмывали в небо, словно зубчатые стены крепости, а длинный полубак был заполнен офицерами и матросами, включая полный военный оркестр. — И ни слова, ни намека из Петербурга!
— Но он должен был быть отправлен из Санкт-Петербурга, ваше превосходительство. Как же иначе? Такого корабля, разумеется, никогда не было в составе Тихоокеанской эскадры. — Томкин был главным помощником мэра по делам города. Это был высокий худой человек, вечно в жесткой шляпе, заставлявшей его выглядеть еще выше и всегда словно норовившей сползти на бок узкой головы. Его преобладающей чертой было постоянное спокойствие перед лицом проблем, что сослужило ему хорошую службу в эти неспокойные времена. За последние три года город обстреливался японцами, здесь произошли уличные бои во время революции 1906 года, когда мятежники-выскочки фактически захватили резиденцию губернатора и попытались взять под свой контроль городские дела, а теперь вот это… Этот огромный корабль, появившийся из тумана, словно выбравшееся из моря морское чудище.
Мэр Прошукин был его полной противоположностью — низкий, стремительный, легко расстраивающийся и подверженный волнению. Он нервно поднял карманные часы.
— Восемь часов. Нам нужно быть на набережной, чтобы встретить нового наместника Но я хочу, чтобы в Санкт-Петербург отправили телеграмму насчет этого. Если мне присылают какую-то шишку с Запада, я хочу все знать об этом! Можно подумать, что у царя недостаточно дел, чтобы не лезть в наши.
— Хорошо, — тихо ответил Томкин. — Хотя возможно, что неудовлетворительный характер наших дел и является причиной появления этого человека. В конце концов, все было совершенно не идеально после катастрофы 1905 года.
— Да, и этот корабль, возможно, был отправлен сюда, чтобы в некотором роде исправить это. Впечатляет, не так ли? Это, безусловно, военный корабль, но где же орудия, Томкин? Я не вижу больших пушек.
— Возможно, это всего лишь вооруженный океанский лайнер, ваше превосходительство. Я вижу небольшие орудия на носу и на корме.
— Но ведь это русские моряки, разве нет? — Он сложил подзорную трубу и положил ее на стол. — Форма у них странная, но выправка определенно военная. Что же, пойдем и встретимся с этим господином.
Это было совершенно не похоже на первую встречу людей из разных эпох, случившуюся на пустынном скалистом острове у южного побережья Испании в 1942 году. Адмирал Вольский тогда прибыл на встречу с адмиралом Тови с небольшой группой сопровождения, стремясь дать тому как можно меньше узнать о них во время переговоров о перемирии. Тогда адмирал приложил все усилия, чтобы скрыть свою истинную личность и происхождение своего корабля. Карпов вспомнил, с каким неудовлетворением остался на «Кирове», желая пойти вместе с адмиралом.
Эта встреча, организованная уже самим Карповым, была смелым и дерзким представлением, частью уловкой, частью пусканием пыли в глаза, а по большей части проявлением его растущего эго. Он быстро вышел вперед группы морских пехотинцев, замерших на деревянном причале, и подошел к мэру, стоявшему в окружении городских чиновников. Капитан решительно отдал честь, больше как размашистый жест, чем проявление какого-либо уважения.
— Владимир Карпов, — объявил он, намеренно избегая упоминания своего звания. Он указал на крейсер, ставший на якоре в бухте. — Господа, хочу представить вам линейный крейсер «Киров», новый флагманский корабль российского тихоокеанского флота. Как я понимаю, в последнее время мы потерпели бесславное поражение от японцев? Что же, я здесь, чтобы восстановить порядок и повернуть нашу судьбу вспять[32].