Алан Аюпов
САД ФОНТАНОВ
ПРЕДИСЛОВИЕ
За окном правил бал жаркий июнь две тысячи седьмого, когда в моём кабинете разразилась гроза.
— Это никуда не годится, — сказал граф О'манн Виктория Урис Барн Ал'лей, и вывалил на стол передо мной кучу правок, ошибок, кривых падежей, вывернутых фраз, несуразных выражений, искажённых цитат и так далее, и тому подобное.
Я озадаченно почесал в затылке. «Тут работы на год, а то и на два! — мелькнула мысль. — И это всего один человек прочёл! А что будет, если прочтут сотни? Тысячи!»
Тихий страх плавно, но быстро обуял моё воображение. Я в ужасе взглянул на принесённое графом.
— Я сам не без греха. Ошибок своих выше крыши. Но то, что предлагаете вы, это выше всякого разумения, — продолжал граф, бегая по кабинету и неистово жестикулируя. — Начинаешь читать, чувствуешь, как к концу главы просыпается интерес. И вдруг на тебе! Вроде уже понял, настроился, да не тут-то было!.. Опять облом. Новая глава, как новая книга. Ничего не понять. Смотришь дальше, а там совсем другое. И только на середине наконец-то соображаешь, что это отсюда, а то оттуда. Так нельзя!
— А как можно? — наивно поинтересовался я.
— Чего? — не понял граф.
— Я спрашиваю: если так нельзя, то как можно?
Граф растеряно плюхнулся в подвернувшееся кресло и тут же утонул в нём. Только кончик носа с капелькой пота на пипке торчал из плюшевой обивки, да глаза блестели праведным гневом.
— Я прихожу домой уставший, беру книгу, чтобы расслабиться, отдохнуть, а вы меня в напряг вгоняете… — Он вытащил, огромных размеров, цветастый платок и принялся вытирать вспотевший лоб и шею.
Этот платок навёл меня на мысль о мэре города. У него был такой же, только в клеточку.
— Знаете, граф, лично мне нравится расположение глав. Не знаю почему, но нравится и всё тут. В конце концов, автор я или нет? Вот именно! А потому делать буду так, как мне нравится.
— Мало ли, чего вам нравится, — вскричал граф, снова вскакивая и принимаясь бегать вокруг кресла.
— Извините, граф, но форма изложения лично мне нравится, — возразил я, осторожно открывая верхнюю шуфлядку стола и незаметно ссыпая туда принесённые мнения первого читателя. — На мой взгляд, этот приём вынуждает читающего помнить всю книгу целиком, а не забывать прочитанное. Как студенты или школьники, сдали экзамен и забыли. Здесь так не получится.
— А зачем мне, читателю, помнить весь этот бред?! — неподдельно возмутился граф, запихивая платок в карман брюк.
— Ммммм, — задумался я, закрывая ящичек с замечаниями его сиятельства на замок. — Как вам сказать, граф?.. Мне бы хотелось, чтобы книгу не просто прочли, точнее даже не так, не просто внимательно прочли, а с пониманием, осознанием описанной проблемы.
— Ну, знаете ли?! — Ошеломлённый услышанным, граф замер посреди кабинета, потом резко развернувшись, широкими шагами вышел вон, хлопнув дверью.
Я обречённо вздохнул и достал рукопись. Главы в необъяснимой последовательности рассыпались по столешнице. Граф был прав. Я ещё раз вздохнул и принялся тасовать колоду глав заново. Однако очередной расклад привёл меня в ещё большее замешательство. Теперь выяснилось, что одна глава лишняя, и в то же время недостаёт ещё трёх! В третий раз, собрав рукопись, взвесил её на руке. Пачка листов казалась такой тощенькой, такой невзрачной, такой одинокой, что мне стало жаль своего труда. Ещё раз вздохнув, пододвинул клавиатуру поближе и принялся за работу.
Первые лучи мартовского солнца две тысячи восьмого осторожно взобрались ко мне на стол, и тут вошла она!..
— О! Здравствуйте, Анечка, здравствуйте! — засуетился я, приветствуя гостью. — Проходите, присаживайтесь. Честно говоря, не ожидал, правда, не ожидал. Кофе? Чай? Или, может, коньячку?
— Спасибо, не пью, — ответила она, присаживаясь в то самое кресло, где ещё год назад чуть не утонул граф.
— Как?! Совсем?! — подивился я.
— Давайте лучше ближе к делу, — слегка поморщив носик, предложила корректор.
— Да, да! Конечно! — заторопился я, подталкивая на край стола основательно поправившуюся рукопись.
Она небрежным жестом взяла несколько листков. Бегло просмотрела первый и, не глядя, сунула в корзину для мусора. Я так и прилип к стулу от изумления. И это только начало?! И это только второй читатель?! Что же ожидает меня дальше?!
Пока я приходил в себя, в Анютиной ручке невесть откуда появился зелёненький карандашик с остро заточенным грифелем и с синим ластиком на противоположном конце. В следующее мгновение на стол опустились первые листки правленного пролога. Я облегчённо перевёл дух. Правок было немного. Парочка запятых не на своём месте, да и только.