— Каком именно?
— В том, как считать половое влечение? Частью любви или это совсем иное?
— Вопрос достаточно щекотливый. А не думаешь ли ты, что для каждого индивидуума это выглядит по-своему?
— Возможно, где-то это так. Но в целом нет. Стремление двоих воссоединиться в единое целое — это ведь естественно. Слиться в один организм, чувствовать и понимать, как один человек. Подтверждением тому может служить легенда, где говорится о том, что Бог разрубил человека надвое, вот и ходят эти две половинки по свету, друг друга ищут. Но на нашем материальном уровне, вернее, в этом физическом мире, сие просто невозможно. Вот и получается, что люди сливаются в порыве воссоединения, а оно-то и не происходит. Тогда приходится каждый раз повторять одно и то же. Хуже, что каждый раз с новыми интерпретациями.
— Браво! Это что-то новенькое. Хотя и не лишено доли юмора. Но вот неувязочка. Как же быть с гомосексуализмом или лесбиянством? Здесь уж точно не заложен инстинкт воспроизводства себе подобного.
— Никакой неувязки. Наоборот. Это только подтверждает мою гипотезу. И потом, кто сказал, что результатом должно быть воспроизводство себе подобного?! Это лишь попытка слияния. Глупая, отвратительная, с моей точки зрения, конечно, но попытка.
— Хорошо, хорошо. Ну, а как же быть с моральной стороной дела?
— О какой морали может идти речь в обществе без морали?
— Действительно. Но всё же?!
— Думаю, что это просто попытка уйти от реальности. Своеобразная обжираловка. Двое нашли друг друга, им хорошо и хватит. А то, что они не подходят друг другу по-настоящему — вопрос будущего. Всё остальное — обыкновенное прикрытие собственного бессилия, нежелание двигаться дальше, развиваться и жить в настоящей любви, а не выдуманном, призрачном мирке.
— Значит, если встретятся две по-настоящему любящие души или, как говорится, одно целое, то в порыве страсти они должны слиться воедино и превратиться в ничто, то есть аннигилировать?!
— Не знаю, как это должно выглядеть, но то, что не пошло, так это точно. С точки зрения людей, наверное, они будут жить очень мало, но единой семьёй. Такой, что каждый бы позавидовал. Но история не сохранила подобных случаев. Следовательно, такие счастливчики просто мгновенно растворяются друг в друге. Происходит что-то вроде аннигиляции.
— А Ромео и Джульетта?
— Сказка для подростков.
— Почему же?
— Потому, что в ней нет ничего о любви. Ни единого слова. Опять же только инстинкты.
— Действительно, страшно встречаться с человеком, не видевшим никогда в жизни, не ощущавшем ни разу вкуса любви. Что ж. И такое имеет быть. Тогда остаётся лишь спросить: а что произойдёт, если Стюардесса окажется живой и найдёт тебя после всех этих передряг? Постель?! Брачное ложе?!
— Рашпилем по живому сердцу и то не так больно будет, как это сделали вы! — я поднялся с кресла.
— Зря ты так, — покачала головой моя собеседница. — Я ведь твоим же оружием.
— Но я же сказал, что мне неизвестно об этом ничего и что разобраться очень хочется.
— Ты любишь образ, икону, а не человека.
— Нет. Я люблю душу и хочу с ней воссоединиться, но этот материальный мир позволяет только сие опошлённое единение двух любящих сердец.
— Так ты действительно веришь, что при встрече со своей второй половиной произойдёт переход в совершенно иную сущность?!
— Да! И только так, а не иначе.
— А как же окружающие? Те, кто будет всё это наблюдать?
— Я же сказал, что не знаю, как это происходит, и происходит ли вообще. Но, думаю, что от ещё одного чуда никому хуже не станет.
— Ну что ж, твоя убеждённость делает тебе честь. Ты сам избрал себе путь. Правильный он или нет — это уже не имеет никакого значения.
— Почему же? Для меня имеет.
— Нет. Теперь уже нет. Всё будет так, как ты задумал.
— Но я никак не задумывал?! Как можно что-то задумать, не зная, что именно?!
— Значит, можно.
— Не понимаю.
— А и не надо понимать. Я дам тебе то, за чем ты пришёл, но последствия будут самые неожиданные. Короче, забирай своё и помни, что это не самый лучший подарок для материального человека земли. — Странная женщина поднялась со своего места.
— Ещё одно мгновение, — заторопился я. — Всё это время вопросы задавали вы. Не будет ли мне дозволено задать хоть один?