— У фонтанчика лучше, — согласилась она.
Мы подошли к бассейну, заполненному до половины водой. У самого дна плавали в ожидании своей участи золотистые рыбёшки.
— Нет. Не хочу, — вдруг заупрямилась девушка.
— Почему? — не понял я.
— Я не хочу фотографироваться на фоне этих несчастных, приговорённых к пожиранию.
— Девушка, — забормотал фотограф, — рыб видно не будет. Будут видны струи фонтана, русалка в центре, а рыбы, они внизу, их не видно. Хотите, сами посмотрите, — он приглашающе отступил от штатива с фотокамерой.
— Лучше на фоне вон того панно, — указала она жестом в сторону совершенно голой стены.
Фотограф скривился, но тут же исправился, заулыбался.
— Как скажете, как скажете, — затараторил он, разворачивая объектив в указанном направлении.
Мы подошли к стене. Я обнимал подругу левой рукой за талию, правой держал обе её руки в своей лапище.
— Внимание?! Ой, девушка, вы, кажется, моргнули. Позвольте, я, на всякий случай, сделаю повторный снимок? — И, не дожидаясь согласия, снова щёлкнул фотовспышкой.
Я только и успел, что поменяться с девушкой местами. Теперь я обнимал её за талию правой рукой, левой держа обе её маленькие ручки.
— Готово! — торжествующе возгласил он.
— Спасибо, — вяло поблагодарила девушка. — Сколько с нас?
— Прошу прощения, — перебил я её, вынимая из кармана несколько мелких купюр. — Сколько вы сказали?
— Нет, нет, нет! — вдруг запротестовал фотограф. — Я исключительно ради искусства.
— Простите? — не понял я.
— Просто мне очень захотелось вас сфотографировать, — ответил фотограф.
— А можно узнать, почему? — заинтересовалась моя спутница.
— Как вам сказать… — замялся парень. — Мне показалось, что это ваша последняя совместная фотография.
— Чтооо! — удивились мы оба одновременно.
— Я бы даже сказал, что и ваш совместный поход в подобные заведения.
— Тоже последний? — спросил я, внимательно разглядывая фотографа.
— Да, — ответил тот.
— Вам не кажется это странным? — снова спросил я.
— Нет, — твёрдо ответил парень. — Я чувствую настроение людей. Вам не понравилось здесь. Но это не главное. Главное то, что один из вас обманывает другого.
— Вот те на?! — изумился я. — Не я ли?
— Можно, я на этот вопрос не отвечу? — просительно посмотрел мне в глаза фотограф.
— Нет уж, отвечайте, — запротестовал я.
— Понимаете… Дело в том, что вы оба пока что не понимаете происходящего с вами.
Парень мялся, явно не желая говорить. Моя подруга внимательно смотрела на него. Она, кажется, всё прекрасно понимала. Я же стоял остолоп остолопом.
— Вы можете изъясняться точнее? — потребовал я.
— Я же говорю, мне трудно вам объяснить то, чего вы не знаете и даже не ощущаете пока.
— Что значит «пока»? — переспросил я.
— Пока — это значит, временно, сегодня вы ещё не понимаете, может, даже через месяц понимать ещё не будете. А через полгода всё станет на свои места, и тогда наступит так называемое озарение.
— Слышь, мужик, ты кончай шутки шутить. Говори чётко, разборчиво и понятно, кто и кого обманывает? — угрожающе насупился я.
— Вы меня не поняли, — заторопился с пояснениями фотограф. — Вы ещё не понимаете, что друг друга обманываете.
— Не понял? — начал терять терпение я.
— Да погоди ты со своими выяснениями, — вдруг заговорила девушка. — Вы хотите сказать, что мы обманываемся в своих чувствах друг к другу? — спросила она, обращаясь к фотографу.
— Да, — облегчённо вздохнул парень.
Девушка внимательно посмотрела на меня. Потом на фотографа, и снова на меня, как бы оценивая.
— Вы знаете, — снова заговорила она, обращаясь к фотографу, — а вы правы. Я не понимаю, как это, но чувствую вашу правоту. Даже больше. Я могу с очень большой уверенностью сказать, что обманываюсь в чувствах именно я.
Я ошарашенно посмотрел на свою любимую.
— Ты что такое говоришь? — неуверенно выдавил я из себя.
— Прости, милый, — она обратила свой чудесный взгляд на меня. — Но, наверное, этот парень прав.
— И что с того? — тупо уставившись на неё, спросил я.
— А то, что хоть сейчас я на все сто уверенна в любви к тебе, но есть очень большая, невероятно огромная доля того, что через некоторое время кто-нибудь из нас поймёт, что никакого взаимного чувства между нами нет.
— И ты хочешь сказать, что этим первым понявшим будешь ты?
— Да, милый, — легко согласилась девушка.
Я не поверил. Я не мог в это верить. Этого просто не могло быть. Это была суббота, двадцать второе декабря. В душе моей пылала весна, могущая растопить любую зимнюю стужу, и вдруг такое признание!.. Я смотрел в воду, на дефилирующих внизу рыб, подсвеченных цветными фонариками, и ощущал приближающуюся беду. Нет, я ни на миг не поверил им, но вечер был безнадёжно испорчен.