Вставив его в уключину и сложив оба весла вдоль борта лодки, я так же схватился за ветки. Каково же было моё удивление, когда до меня дошло, как туго ему пришлось, пока я возился со злополучными вёслами. Вдвоём мы с огромнейшим трудом удерживали наше плавсредство на месте. Из-за поворота выскочил третий катер.
— Ребята! Держитесь! А если сможете, попробуйте выбраться на берег сами! Лодку бросьте! Помощи ждать неоткуда! — прокричали нам, и катер ушёл за поворот.
— Что там случилось? — задал чисто риторический вопрос Мишка.
— То же самое, что и здесь у нас, — в тон ему ответил я, изо всех сил пытаясь подтянуть лодку как можно ближе к берегу. — С одним исключением.
— Каким?!
— Там сплошной пустырь. Ни одного деревца.
Сверху из-за поворота что-то выплыло. Мы даже сразу и не поняли, что это было. Когда же удалось разглядеть плывущий предмет, нам стало очень даже не по себе. Мимо, величественно покачиваясь на волнах, проплывал перевёрнутый кверху килем, катер спасателей.
— Видал! — прокричал мне прямо в ухо Мишка.
— Видал! Что будем делать дальше? — спросил я. — Ещё две-три минуты и мои руки навсегда останутся на этом дереве. Я же не штангист, такие перегрузки переносить, мои сухожилия не выдержат!
— Мои тоже, — согласился мой товарищ.
— Так что будем делать? — снова спросил я, прекрасно понимая, что он знает то же, что и я.
И тут всё стихло. Мы даже не поверили и ещё несколько минут продолжали держаться за спасительные ветви. Я опомнился первым и, схватив вёсла, изо всех сил погнал лодку в бухту, к спасательной станции.
Спустя час, когда мы поднялись в город, его было не узнать. Обломанные ветки, громадные деревья, бетонные столбы электропередач — всё переплелось в единый ком мусора и хаоса. Опасаясь наступить на оборванные провода, мы добрых два часа добирались до общежития. Подойдя к крыльцу, я посмотрел на второе окно справа во втором этаже, и щемящая боль тонкой иголочкой впилась в сердце. Мне даже показалось, что за занавесью у окна кто-то стоит, но это, скорее всего, только привиделось, ведь был второй час ночи.
— Слышь, Мишка, ты как хочешь, а я зайду в общагу на минутку. Мне надо кой-кому пару слов сказать, — произнёс я и решительно взялся за ручку закрытой на все запоры двери.
— Глупо, — возразил мне Миша, но остался на месте. — Я тебя здесь подожду.
— Спасибо, Михась, — с чувством поблагодарил я и потянул дверь на себя.
Она, конечно же, не поддалась, даже не колыхнулась.
— Послушай, — снова заговорил Миша, — прошлого назад не вернёшь. Ты там лишний. Зачем тебе дополнительная царапина в душе?
— Ты прав, но я всё-таки должен сказать… — возразил я и рванул ручку на себя.
От столь грубого обращения последняя со звоном отделилась от места своего прежнего пребывания.
— Тьфу ты чёрт! — выругался я и зашвырнул обломок в соседний двор.
— Вы чо там двери ломаете?! — заорала изнутри, барабаня по стеклу окна, вахтёрша. — Я сейчас милицию вызову!
— Давай, давай! — усмехнулся Мишка.
— Ладно, — согласился я. — Ты прав. Пошли. — И мы ушли.
Перебравшись через металлическую сеть, заменявшую забор, я ещё раз оглянулся на общагу.
— Да хватит тебе зенки-то пялить, — наконец не выдержал мой товарищ.
— О-кей! Больше не буду, — ответил я.
Весь остальной путь до самого дома мы не проронили ни слова. На кухне горел свет.
— Муха, небось, полуночничает, — скорее утвердил, чем спросил Мишка.
— А кому ж ещё, — согласился я.
Мы вошли в дом. Действительно, за столом сидел Арнольд и гонял чаи. На плите пыхтел чайник.
— Хэллоу! Мужики! — приветствовал он нас.
— Привет, привет! Полуночник, — ответствовал Михась.
— Чаёк пить будете? — с надеждой в голосе спросил Муха.
— А почему бы и нет, — согласился я.
— А я не буду, — отказался Кутузов. — Спокойной ночи, — пожелал он и отправился на боковую.
Арнольд достал чашку и, предварительно сполоснув и вытерев насухо, стал готовить мне чай.
— Я сейчас приду, — сказал я, направляясь в ванную. — Ты пока что сообрази, да покрепче.
— Угу, — промычал Муха. — Тебе как для ночника или ты спать пойдёшь?
— Разумеется, пойду спать, — отозвался я уже из ванной.
— А мне что-то не спится, — пожаловался он.
— Я сейчас тебе порасскажу кое-что, так вообще спать не станешь, — перекрывая шум газовой колонки, прокричал я.
Когда я вернулся, дымящаяся чашка чая уже ожидала меня.
— Ну, давай, колись, — потребовал Муха.
— На что? — не сразу понял я.
— А ты что там обещал?