(3) Сады Общества Друзей Преступления: «У подножия некоторых из этих деревьев устроены отверстия, где жертва может мгновенно исчезнуть. Иногда ужинают под такими деревьями, иногда в самих этих отверстиях. Среди них бывают особенно глубокие, куда проникнуть можно лишь по тайным лестницам и в которых можно предаваться всевозможным бесчинствам с таким же спокойствием, с тем же безмолвием, как если бы это происходило в недрах земли».
(4) Подкрепляющий шоколад: «Все сказано: монсеньер в изнеможении вновь ложится; ему готовят его шоколад…», или же: «После оргии король Сардинии предложил мне половину своего шоколада, я приняла; мы поговорили о политике…» — Шоколад убивающий: «Когда я хорошенько вздрючу господина его дражайшего сына, завтра утром мы попросим его выпить чашку шоколада…»
(5) За одним исключением, о котором речь пойдет впоследствии.
(6) Трансвестия у Сада редка. Однажды к ней готовится Жюльетта, но, как правило, трансвестию вроде бы презирают как источник иллюзии (ею пользуются негативно, чтобы определять подданных, которые упорно ей сопротивляются).
(7) Разве что Жюльетта очень молода; но не следует забывать, что она — ученица либертенов, и что она к тому же является субъектом повествования.
(8) В Древней Греции так звали людей, занимавшихся противоестественным развратом. — Прим. пер.
(9) Моральные детали, описанные в беспорядке среди физических, чисто функциональны: подобно тому как дух, разум и воображение являются качествами хороших либертенов, чувствительность, живость, романтичность и религиозность присущи хорошим жертвам. Впрочем, Сад знает лишь одну форму энергии, безразлично физической или моральной: «Мы подпитывали ее экстаз… лаская ее всеми физическими и моральными средствами», — говорит Жюльетта о г-же Дюран. И еще: «Я была среди нагих, я продолжала существовать лишь глубинным ощущением своего сладострастия».
(10) Та же оппозиция наблюдается на уровне имен собственных. У либертенов и их помощников имена «реалистические», и их «истинность» не смогли бы дезавуировать Бальзак, Золя и пр. Имена жертв — театральные.
(11) «Воспитанные девушки» образуют определенный класс по отношению к развратным действиям — наравне с мальчиками, распутными девушками и девственницами.
(12) С точки зрения Аристотеля, праксис, практическая наука, не создающая произведений, отмеченных печатью деятеля (в противоположность пойесису), основана на рациональном выборе между двумя возможными типами поведения, или проэресисе: очевидно, уже здесь присутствует кодифицированная концепция праксиса. Подобную идею праксиса как языка можно обнаружить в современной концепции стратегии.
(13) Само собой разумеется, эротический язык вырабатывается не только в членораздельном языке, но и в языке образов.
(14) Вот исключение, о котором уже говорилось, единственный набросок стриптиза у Сада (речь идет о юном Розе, приведенном к Сен-Фону): «Снимай-ка с него панталоны, Жюльетта, поднимай его рубашку над поясницей, пусть его панталоны приятно упадут к низу ляжек; до безумия люблю, когда зад подают вот так».
(15) В сибирской пустыне Бриза-Теста встречает ни более ни менее как либертена, венгра Терговица: «Этот хотя бы рассуждал о преступлении».
(16) Воображение Жюльетты чрезвычайно склонно к подсчетам: однажды она подготавливает нумерический проект, предназначенный обеспечить развращение всей французской нации — в геометрической прогрессии.
(17) «…Поскольку во всем этом приключении имеются достаточно занятные ветви преступления…» («Жюльетта»).
(18) «Он заставляет какать девицу А и другую В; затем он насилует В…» и т. д.
(19) Крайним примером этого является сцена, когда Браччани и Киджи (кардиналы Пия VI), Олимпия Боргезе, Жюльетта, статисты, обезьяна, индюк, карлик, ребенок и собака образуют группу, с трудом поддающуюся расширению.
(20) Здесь слово «sujet» может означать и «грамматическое подлежащее». — Прим. пер.
(21) Дельбена и Жюльетта: «И когда ее ласки стали более жгучими, мы вскоре воспламенили огонь страстей от вспышки философии». И в другом месте: «Из-за вас я умираю от сладострастия! Так присядем же и порассуждаем».
(22) «Я хочу разминать ваши половые члены, разговаривая… Я хочу, чтобы энергия, которую они обретут под моими пальцами, передалась моим речам, и вы увидите, как возрастет мое красноречие, не подобно красноречию Цицерона из-за движений народа, окружавшего трибуну, с которой произносились речи, но подобно красноречию Сапфо, пропорционально вздрючке, получаемой ею от Демофила». [Демофил — древнегреческий писатель VI в., дошедший до нас во фрагментах и отдельных изречениях. — Прим. пер.].