На второй койке лежит половина человека. У него нет рук и ног. Шеи — тоже. Маленькая круглая голова вдавлена в туловище. Его глаза закрыты. Он дышит, бочкообразная грудь вздымается. Джереми Л. Смит кладёт руку на потный безволосый лоб существа.
Оно не просыпается. Но под простынёй появляются очертания конечностей.
Ему тринадцать, этому монстру. Он никогда не разговаривал ни с кем, хотя, судя по медицинским данным, ничто ему не мешало. Его мать не отказалась от него. Она иногда навещает хоспис. Ему осталось около двух лет, после этого его чудовищная печень откажет. У него всегда были проблемы с пищеварением.
Голова увеличивается, появляется шея. Полный мальчик, и ничего более. Он спит. Когда он проснётся, он впервые возьмёт стакан с водой собственной рукой. Металлический стакан — стеклянный надо ещё научиться держать.
Это происходит так и никак иначе. Джереми Л. Смит проходит по палатам лежачих, а потом попадает в общую приёмную. Ему обустраивают трон. Ставят напитки и еду. Он сидит царственно, вальяжно, а к нему маршируют по команде умирающие девочки и мальчики.
Как тебя зовут, девочка? Дженни? Хорошая девочка.
Будем знакомы: Дженнет Бигль, девять лет, саркома позвоночника, неоперабельно.
А тебя? Макс?
Массимо Манца, шесть лет, врождённый ВИЧ.
Джереми Л. Смит возлагает руки на их головы, и они исцеляются. Они становятся заурядными, обыкновенными детьми. Их уже не жалеют, им не дарят самые дорогие и красивые игрушки. Они отправляются домой.
Но теперь их нельзя ругать. Нельзя наказывать. Нельзя запрещать что-то. Нет, что вы, не потому что они были смертельно больны, а теперь — здоровы. Нет-нет. Потому что их коснулась рука Господа. Рука Джереми Л. Смита. Потому что их выздоровление — это божественное откровение. Это спасение неспасаемых и неспасённых.
Джереми Л. Смит сидит на своём троне. К нему подходят страждущие, а он, наместник Господа на земле, лечит их, спасает.
Конвейер жизни. Спасение 911. Прямая линия с Богом.
В какой-то момент становится понятно, что Джереми Л. Смит не может спасти всех. Не может помочь всем страждущим. Что его одного слишком мало на миллионы больных. Теперь в каком-нибудь Гонолулу, у чёрта на рогах, человек, попадая в больницу, сразу ропщет на врачей, потому что до Джереми Л. Смита им далеко. Они не могут сделать элементарную вещь: дать верный антибиотик, срастить сломанную ногу, удалить аппендикс. Медицинское образование — это чушь собачья. Всем нужен Джереми Л. Смит. И поэтому они пишут письма. По этим письмам размазаны слёзы и пот. Они впитали в себя всё, что чувствуют их авторы: от тонкого расчёта до настоящей боли. Они приходят в огромную канцелярию Джереми Л. Смита и непрочитанными отправляются в измельчитель. Хотя некоторые всё же распечатываются. Некоторые — это полторы тысячи в день. Вся канцелярия работает ради этих полутора тысяч. Остальным десяткам тысяч уготовлен измельчитель.
Где-то там, в каком-нибудь Иркутске, умирает девочка, спасти которую может только Джереми Л. Смит. Но шестнадцать писем от её матери отправляются в мусор. Зато письмо с выражением уважения и пожеланиями всех благ от синьора Букатти из Пьемонта доходит по адресу и в срок. Потому что оно смешное. Потому что оно может развеселить канцелярию. И Джереми Л. Смита, наверное, тоже. Хотя у него своеобразное чувство юмора.
Он открывает новые способы применения своих способностей. Девушку слева от него зовут Мария Бранка. Она итальянка. У неё длинные ноги и высокая грудь. И округлые ягодицы. Джереми Л. Смит тушит об её задницу сигареты, а потом исцеляет ожоги. Это очень весело. Ей больно, но она привыкла, потому что за такую привычку очень хорошо платят. Он выжигает на её заднице сердце. Он смеётся. Она тоже смеётся, сквозь её смех прорываются огромные прозрачные слёзы, которые капают на белоснежную подушку.
Они боятся его. Все эти папские прихвостни, кардиналы и даже серая гвардия. Боятся и при этом не могут отпустить. Потому что это их золотая жила. Идеальный источник дохода. Прижизненный святой. Они боятся не того, что он может с ними сделать. По сути, он ничего не может. Они боятся, что однажды они потеряют над ним контроль. Что в нём проклюнется собственная воля, которой быть не должно. Эти сигаретные сердечки на заднице и есть первые признаки собственной воли. Первые признаки того, что Джереми Л. Смит имеет свой собственный характер. Мерзкий, извращённый. Тупой.
Поэтому они старательно насаждают ему то, чего в нём нет. Девочки, которые поступают к Джереми Л. Смиту, тщательно инструктируются. Они знают, что можно говорить, а что — нельзя. Они знают, что Смит должен всегда оставаться пешкой под видом ферзя.