— Религия не является частью моей жизни.
— В моей жизни она тоже не играет большой роли. Но вера — это для меня все.
Бабушка положила руки на стол, а Энни взяла руку Корбана, чтобы все вместе они смогли образовать кольцо. Ему было не по себе, но он не стал возражать, когда Энни и бабушка склонили головы.
— Отче наш, — торжественно начала Лиота, закрыв глаза, — благослови пишу для нашего тела и руки, что приготовили ее для нас. И помоги нам, Иисус, наставить этого живущего без веры юношу на путь истинный. Аминь.
Энни плотно сжала губы, чтобы не рассмеяться. Она заметила, что Корбан покраснел еще сильнее.
— Спасибо, — сдержанно проговорил он.
— Пожалуйста, — серьезно сказала бабушка. — Не желаете сока? — И она протянула ему бокал.
Во время ужина по крыше забарабанил дождь. Бабушка Лиота перестала есть и посмотрела в окно.
— Эта скульптура на лужайке неплохо смотрится. До самой весны она будет единственным ярким пятном.
Корбан бросил взгляд на странное творение.
— Да, что-то совсем… необычное.
Энни не поняла, понравилось ему или нет, но не стала это выяснять.
— Бабушка, положить тебе еще мяса?
— Нет, дорогая, спасибо. Я так много не ем. Ты же знаешь, слежу за фигурой. — Она смотрела сквозь стекло, по которому стекали капли дождя, на скульптуру. — А ты не закончила свое творение, Энни. Надо бы доделать. — Лиота с улыбкой посмотрела на Корбана: — Как вы думаете, чего в нем не хватает?
— В каком смысле? — Он перевел взгляд на своих собеседниц.
— Я думаю, что было бы не лишним добавить на клумбу несколько шаров для боулинга, — предположила Энни.
— О чем идет речь? — Корбан был совершенно сбит с толку.
— О разноцветных шарах для боулинга, — повторила Энни. — Две недели назад я купила на распродаже парочку таких шаров: один желтого цвета, а другой мраморно-розовый с красными прожилками.
— Для чего?
— Не знаю. Они были очень симпатичные и стоили недорого.
Он усмехнулся и стал разламывать вилкой ломтик картошки.
— Неужели, чтобы катать их?
— Ради Бога, Корбан. — Бабушка бросила на него сердитый взгляд. — Право, что за ребячество?
Энни поняла, что бабушка готова защищать ее, и была тронута этим.
— Я подумала, что шары для боулинга будут интересно смотреться в саду. Разве это не забавно?
— Девочка моя, делай все, что считаешь нужным. Теперь этот сад больше твой, чем мой.
Энни встревожил такой ответ.
— Никогда он не будет моим, бабушка. Это твой сад. Давай ничего не будем менять.
— Это нонсенс. А теперь помолчи и послушай меня. Сад принадлежит тебе по праву, поскольку ты прививаешь, сажаешь и поливаешь деревья и делаешь все это с удовольствием. Бог свидетель, сад долго стоял в запустении, а ему нужна любовь и забота. И теперь я радуюсь, когда вижу, с каким увлечением ты работаешь. Так что приноси свои шары для боулинга и все, что захочешь.
Энни занервничала. Неужели бабушка решила все бросить? Нет никакой радости в том, чтобы одной ухаживать за садом. Ей надо еще многому учиться и делиться с бабушкой своей радостью.
О, Господи, дай нам время. Пожалуйста, дай нам время.
— Не грусти, Энни. — Лиота взяла руку внучки и снова посмотрела в окно. — Сад никогда полностью не принадлежал мне. Ухаживая за ним, я жила надеждами и мечтами. — Она слегка пожала внучкину руку. — Работы хватает и в огороде, и в саду. Поначалу даже не осознаешь, как ее много. Нужно рыхлить и удобрять землю, бросать в нее семена, сажать и поливать всходы, вырывать сорняки и надеяться на богатый урожай. Надо оберегать саженцы от вредителей и когда деревья подрастут, подрезать у них ветви, чтобы правильно сформировалась крона. Но все труды могут оказаться напрасными. Некоторые деревья почему-то вдруг засыхают, а другие зацветают, да так, что глаз не отвести. Теперь ты понимаешь, что это целая наука — вырастить плодоносящий сад. Сад, благоухающий ароматами…
Ее глаза увлажнились.
— Деревья, у которых вы подрезали ветви, должны в этом году дать плоды. — Она отпустила руку Энни. — Эти деревья придется срубить, если они не будут плодоносить.
Сердце Энни сжалось от боли. Ей опять показалось, что любимая бабушка все меньше думает о будущем и все больше вспоминает давно ушедшие времена. Горькие слезы душили Энни. Она увидела устремленный на нее недоумевающий взгляд Корбана. Неужели он ничего не почувствовал в словах, сказанных бабушкой? Или ему не дано это почувствовать?
— А мой дедушка любил заниматься садоводством?
Бабушка на миг закрыла глаза и потом стала смотреть в свою тарелку.