Сад любви. Из английской романтической поэзии [litres]

And all that once was harmony (и все, что когда-то было гармонией)

Is worse than discord to my heart (хуже, чем разлад/диссонанс для моего сердца/для моей души; discord ['dɪskɔ:d] – диссонанс, неблагозвучие)!

’Tis silent all (все молчит: «безмолвно/тихо»)! – but on my ear (но мой слух)

The well remember’d echoes thrill (тревожат отзвуки, которые он /слух/ хорошо помнит: «хорошо вспоминаемые/запомненные отголоски волнуют/тревожат»; to thrill – вызывать трепет, дрожь; сильно волновать; вызывать колебание, вибрацию);

I hear a voice I would not hear (я слышу голос, который я не хотел бы слышать),

A voice that now might well be still (голос, которому теперь лучше было бы не раздаваться; still – бесшумный, тихий, безмолвный):

Yet oft my doubting soul ’twill shake (однако часто он будет встряхивать = потрясать мою сомневающуюся душу; doubting ['daʋtɪŋ] – колеблющийся, нерешительный, сомневающийся);

Even slumber owns its gentle tone (даже дрема обладает его тихим звуком = даже во сне он тихо звучит; slumber – /поэт./ сон; дремота; gentle – мягкий, нежный; тихий),

Till consciousness will vainly wake (пока сознание не проснется напрасно; consciousness ['kɒnʃəsnəs] – сознание; conscious ['kɒn(t)ʃəs] – сознательный; vainly – напрасно, тщетно, зря)

To listen (чтобы прислушаться), though the dream be flown (хотя сон уже улетел; to fly; dream – сон, сновидение).

Sweet Thyrza! waking as in sleep (милая Тирза! бодрствуя, словно во сне = даже когда я бодрствую…),

Thou art but now a lovely dream (ты теперь всего лишь восхитительное сновидение);

A star that trembled o’er the deep (звезда, что дрожала над пучиной; deep – глубокий; the deep – /поэт./ морская пучина; море, океан; бездна, пропасть),

Then turn’d from earth its tender beam (/а/ затем отвратила от земли свой нежный луч).

But he who through life’s dreary way (но тот, кто по унылому/безотрадному пути жизни; dreary ['drɪərɪ] – грустный, печальный; унылый; безотрадный; скучный)

Must pass (должен пройти), when heaven is veil’d in wrath (когда небеса скрыты пеленой гнева; veil [veɪl] – вуаль; покров, завеса; пелена; to veil – закрывать покрывалом, вуалью; wrath [rɒθ] – гнев),

Will long lament the vanish’d ray (долго будет оплакивать исчезнувший луч; to lament [lə'ment] – оплакивать, плакать, горевать, сокрушаться; to vanish ['vænɪʃ] – исчезать, пропадать; ray – луч: a ray of light – луч света)

That scatter’d gladness o’er his path (который рассеивал счастье/отраду на его тропе/стезе; path [pɑ:θ] – тропинка; тропа; путь, стезя).

Away, away, ye notes of woe!
Be silent, thou once soothing strain,
Or I must flee from hence – for, oh!
I dare not trust those sounds again.
To me they speak of brighter days
But lull the chords, for now, alas!
I must not think, I may not gaze
On what I am – on what I was.

The voice that made those sounds more sweet
Is hush’d, and all their charms are fled;
And now their softest notes repeat
A dirge, an anthem o’er the dead!
Yes, Thyrza! yes, they breathe of thee,
Beloved dust! since dust thou art;
And all that once was harmony
Is worse than discord to my heart!

‘Tis silent all! – but on my ear
The well remember’d echoes thrill;
I hear a voice I would not hear,
A voice that now might well be stilclass="underline"
Yet oft my doubting soul ‘twill shake;
Even slumber owns its gentle tone,
Till consciousness will vainly wake
To listen, though the dream be flown.

Sweet Thyrza! waking as in sleep,
Thou art but now a lovely dream;
A star that trembled o’er the deep,
Then turn’d from earth its tender beam.
But he who through life’s dreary way
Must pass, when heaven is veil’d in wrath,
Will long lament the vanish’d ray
That scatter’d gladness o’er his path.

George Gordon Byron

THE GARDEN OF LOVE (Сад любви)

I went to the Garden of Love (я отправился в Сад любви),

And saw what I never had seen (и увидел /то/, что я никогда не видел);

A Chapel was built in the midst (часовня была построена посередине = в середине сада; to build – строить; chapel ['ʧæp(ə)l] – капелла; часовня),

Where I used to play on the green (где я раньше играл: «имел обыкновение играть» на зелени = на зеленой траве; I used to play – я имел обыкновение играть).

And the gates of this Chapel were shut (и ворота часовни были заперты; to shut – закрывать, запирать, затворять),

And ‘Thou shalt not’ writ over the door (и «Ты не должен/Тебе не позволено» /было/ написано над дверью; writ = written; to write – писать);

So I turned to the Garden of Love (поэтому я повернулся/обратился к Саду любви)

That so many sweet flowers bore (который приносил = рождал столь много милых цветов; sweet – сладкий; милый, очаровательный; to bear [beə] – носить, нести; приносить /плоды/: to bear fruit – приносить плоды).

And I saw it was filled with graves (и я увидел, что он был наполнен могилами = полон могил; to fill – наполнять; grave – могила; захоронение),