Сад нераскрывшихся цветов

-- С тобой все равно никто не общается. Кто тебя будет слушать?

-- Ладно. Тогда почему не Лили? Она все-таки девушка. Поняла бы лучше...

-- Лили? -- с презрительным удивлением переспросила собеседница и даже слегка поперхнулась соком. -- Она же стукачка.

Я пожал плечами и не счел нужным проливать свет на ситуацию. Конечно, в тот момент в моей власти было переубедить одноклассницу, рассказать о том, что Блейн не была ни в чем виновата, но Лео была настолько уверена в своей правоте, что все это было бы бесполезным. Девушка закатала рукава пиджака, и мой взгляд скользнул от изящных кистей ее рук к локтям. К ужасу для себя, я заметил лиловый синяк чуть выше запястья. Он был будто оставлен чьими-то пальцами.

-- Что это?.. -- напряженно произнес я, а Паттерсон, запрокинув голову и грустно уставившись в потолок, ответила:

-- Колин.

-- Зачем он сделал это? -- с ужасом осведомился я, а девушка будто заранее знала мой вопрос.

-- Не знаю. Наверное, ему нравится. Он всегда так относился ко мне, с детства. Мы не родные брат и сестра.

Я сочувственно посмотрел на Лео, и что-то поменялось в моем взгляде на нее. Она поспешила продолжить:

-- Семнадцать лет назад у моего отца была любовница. Законная жена не могла родить ему ребенка, поэтому в их отношениях назрел кризис. Зато любовница могла и однажды все-таки забеременела. Только вышло так, что через три месяца оказалось, что малыш будет и у жены. Отец порвал с любовницей, но спустя пару лет та заявила ему, что не может заботиться о ребенке и строить личную жизнь одновременно. Тогда отец забрал ребенка к себе. Естественно, жена приняла произошедшее, но для этого ей понадобилось время. Мы с Колином родились в один год. И любовница отца -- моя мать.

-- И Колин так относится к тебе, потому что ты не его единоутробная сестра?

-- Скорее всего. Хотя обычно он мягок со мной, бывает заботлив, мил. Но до тех пор, пока он доволен тем, что я делаю. Если же нет, то не упускает возможности напомнить мне, кто я и кто моя мать. Однажды миссис Паттерсон сказала, что они с сыном никогда не признают меня до конца.

-- Все это очень грустно, -- задумчиво произнес я и поспешил отвернуться, заметив, что в глазах собеседницы заблестели слезы. Но Леона была сильной девушкой, поэтому, наспех утерев их, она пригрозила мне:

-- Сам знаешь, что будет, если кому-то расскажешь.

-- Могу поклясться, -- закивал я, отправляя в рот дольку шоколада. -- Хочешь немного?

-- Нет, спасибо, -- отвергла мое предложение девушка. -- Хочешь, чтобы меня разнесло в талии, как Кейлин Формер?

Я не смог сдержать смеха от того, насколько серьезно и возмущенно произнесла это Леона. Заметив мой смех, сперва девушка смутилась, а потом и сама рассмеялась над тем, что сказала. Будто бы и не было той свинцово-тяжелой беседы и откровенного признания. И между нами я ощутил приятную связь: я хранил чужую тайну. Через несколько секунд веселье остановила длинная тень, упавшая нам под ноги. За автоматом не было видно, кто спускался по лестнице, но отчего-то возникло чувство странного дискомфорта. Шаги были все ближе, и от любопытства Леона выглянула из-за меня, тут же вернувшись в исходное положение. Ее губы скривились в неприятии. Человек остановился прямо возле меня, и, подняв голову, я увидел Дарси. Не сказав ни слова, он засунул купюру в автомат, достал бутылку колы и, отвинтив крышку, отпил. Затем юноша отошел на пару шагов назад и окинул нас с Леоной своим недобрым взглядом. Я поежился. Будто повеяло холодом. Паттерсон тоже хранила напряжение, не понимая, что вообще происходит. Отпив еще, Арлен обратился к девушке:

-- Между вами что-то есть?

-- Между нами? -- Лео взглянула сперва на меня, а затем на собеседника. -- Только в параллельной вселенной. Мы просто разговариваем.

В ней чувствовалось раздражение. Я поспешил закивать головой в знак солидарности и тут же решил сгладить непонятную ситуацию:

-- Хочешь, Арлен, посиди с нами.

Юноша взглянул на наручные часы и отрицательно покачал головой. Его ответ был категоричен:

-- Нет. К тому же скоро перерыв закончится. Если будешь тут сидеть, опоздаешь на свою литературу.

Дарси развернулся и побрел к лестнице, покачивая бутылкой из стороны в сторону. Я и моя одноклассница выпали в осадок, смотря ему вслед. Мы задумчиво помолчали еще около минуты, а затем я зачем-то сказал:

-- Мы с ним соседи по комнате.

-- И это связано с тем, что ему от меня нужно? Зачем он спрашивал, встречаемся ли мы с тобой?

-- Наверное, ты ему понравилась, -- слукавил я, отведя глаза в сторону и надеясь, что сказанное прозвучало убедительно.

-- Не уверена, -- собеседница была проницательна. Не стоило путать ее с Лили, которая полностью зависела от чужого мнения. -- Кстати, когда-то я была влюблена в Арлена.

-- Правда? -- я не удивился, но попытался всячески выразить удивление.

-- Правда. Года два-три назад. Он всем и всегда нравился. Настоящий ублюдок.

-- Эй, -- нахмурился я, -- отчего ты на него так?

-- Ничего не изменилось. Если спросить у любой ученицы средней школы, кто из парней нравится ей больше всего, -- пояснила Паттерсон, -- она ответит, что Дарси. Я в то время умом тоже не блистала. Была как все. Арлен был такой мрачный, загадочный, смелый и сильный. По крайней мере, я его таким видела. Но моя пелена спала с глаз, когда...

Внезапно по ушам ударил школьный звонок. Лео бросила пакет от сока в мусорное ведро и строго объявила:

-- Пошли.

-- Но... ты не рассказала, -- разочарованно возразил я и тут же последовал за девушкой.

-- Потом расскажу, -- пообещала она.

На душе стало неспокойно.

Примечания:

╧Поло -- предмет одежды, имеющий короткую застёжку со стояче-отложным воротником и короткими рукавами.

²Сэмюэл Тэйлор Кольридж -- английский поэт-романтик, критик и философ, выдающийся представитель "озёрной школы".

Глава 16

Вечером того же дня, сразу после ужина, я вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Прогулка в одиночестве казалась мне такой же необходимой, как стакан воды жаждущему в пустыне. Мороз освежал, а звон тишины будил мысли. Размеренным шагом, одну за другой я оставлял позади заметенные снегом аллейки и, кутаясь в объемный мех капюшона, брел туда, где было мое место. Сказать честно, для себя я принял решение на рождественские каникулы остаться в "Хартвуде". Мне не хотелось заглядывать в грустные глаза матери и знать причину ее бесконечной череды бессонниц; не хотелось быть рядом с отцом, который держал за руку другую женщину и называл сыном другого ребенка. Уж лучше здесь, среди пластмассовых улыбок, недомолвок, сплетен и неприязни. Я уповал на то, что большинство ребят разъедутся сразу после сдачи последних семестровых тестов, а я смогу периодически ездить в Хартпул и гулять по городу в компании самого себя. Чугунные прутья забора, напоминавшие клетку, успели надоесть. За все время, что здесь пришлось провести, я мог насчитать не более трех раз, когда удавалось покинуть территорию школы. В какой-то момент я почувствовал, что мне настолько тошно от происходящего в моей жизни, что я готов сбежать на другой материк и начать жизнь заново. Но в голову тут же пришла мысль, что я все еще не разобрался с некоторыми делами здесь.

Едва я дошел до аллейки сада, как за спиной услышал быстрые шаги, переходящие в бег. Обернувшись, удивленным взглядом я встретил Лили, зачем-то догоняющую меня. Едва я успел что-то спросить, как запыхавшаяся девушка остановилась и уперлась рукой в мое плечо, чтобы отдышаться.

-- Тебе идет твоя беретка, -- заметил я, едва одноклассница подняла голову.

-- Спасибо, -- засмущалась та, натянув темно-коричневую шапочку на уши. -- Еле догнала тебя.

-- А зачем вообще бежала? -- я облокотился на калитку сада, и Блейн последовала моему примеру.