Сад нераскрывшихся цветов

-- Так ты не рассказала про ту девушку...

-- Я и забыла, -- отозвалась собеседница, и я понял, что та слукавила. -- Если это та, о ком ты говоришь, то это Лаура. Высокая?

-- Высокая, -- подтвердил я.

Леона пожала плечами так, словно ее уверенность всегда была непоколебима. Я чувствовал, что она не очень жалует эту тему, но продолжал пытать:

-- А кто она вообще?

-- Потасканная шлюха, вот кто, -- с долей раздражения выпалила Паттерсон. -- Стерва и дура.

-- Ясно, -- предельно кратко решил завершить диалог я, но девушка будто только того и ждала.

-- Знаешь, говорят, что она переспала здесь со всеми, с кем можно. Даже с Колином.

Я поморщился.

-- Не шучу.

-- Я и не думал, что ты шутишь, -- с некой брезгливостью отметил я. -- Ладно, давай не будем о ней.

-- Лучше, да...

Одноклассница замолчала на несколько секунд, но мне совсем не хотелось вновь ощутить ту напряженную тишину. Поэтому я, недолго думая, задал вопрос:

-- Зачем тебе литература? Ну, точнее, зачем ты ее изучаешь?

Собеседница призадумалась, закусив ноготь темно-красного цвета.

-- Хочу связать с ней свою жизнь.

-- То есть писать книги?..

-- Нет, -- как-то деликатно отмахнулась Паттерсон. Мне показалось, что теперь она смотрит на меня другими глазами. Ей стало интересно. -- Книги писать у меня вряд ли выйдет. Я хочу писать о книгах. Пойду в критику.

-- Здорово! -- взвился я и от восторга машинально ухватил собеседницу за рукав. На секунду она остановилась, бросила совсем несвойственный ей растерянный взгляд, а потом отдернула руку. Я поник, смутившись. Между нами все еще была стена. Мы миновали занесенные снегом беседки, увитые черными стеблями погибшего плюща, и вышли на аллейку, ведущую к школьному саду. Не знаю почему, но мне очень сильно захотелось признаться девушке в том, что я мечтаю писать книги. Там, в Рочестере, мои слова редко кто принимал всерьез, поэтому в какой-то момент я потерял желание раскрывать свой секрет. Здесь, рядом с понимающими людьми, я вновь обрел его.

-- Знаешь, Лео, а я вот хотел бы...

Мои слова прервали шаги за спиной. Снег под ногами идущего хрустел, словно ломались кости. Вдвоем мы обернулись, и мой взгляд разрезал блеск металлической золотистой пуговицы, поймавшей солнечный луч. Прямо за мной стоял Арлен, направив на нас свой неприветливый взгляд. Затем он прошел вперед, вновь заставив нас повернуться, и произнес:

-- Пойдем.

Его голос был холоднее, чем сегодняшний день.

-- Куда? -- с неприятным удивлением переспросил я, ощутив вскипающее чувство в грудине.

Парень не ответил, а медленно побрел вперед, а затем, отворив калитку, направился в сад. Я измученно вздохнул и спросил Леону:

-- Ты не обидишься, если я поговорю с ним? Понятия не имею, чего ему от меня надо.

-- Без проблем, -- без всяких подозрений пожала плечами девушка, спрятав ладони в рукава, словно в муфту.

Тогда я похлопал Леону по плечу, кстати, потом мысленно отругав себя за такую фривольность, и почти бегом поспешил вслед за Арленом. Мне казалось крайне важным упрекнуть своего соседа в том, что тот ведет двойную игру -- образ Лауры все еще раздражал меня, и я понял, что ненавижу кого-то в первый раз. Таких чувств я не испытывал даже к Колину, несмотря на то, что все мои беды обычно начинались с его идей. Я настолько громко хлопнул калиткой, что, не успев пройти и трех метров, ощутил, как на голову обрушился снег с ветвей голого клена. А Дарси все шел, не останавливаясь, только шаг его стал быстрее в несколько раз.

-- Ты до края галактики дойти собрался? -- закричал я ему, но не получил никакого ответа. Он умел делать вид, что не слышит.

Вскоре мы оказались в самой "чаще", и только тогда юноша остановился. Я последовал его примеру, только близко подходить не стал, а спрятался за стволом дерева, чтобы собеседник не видел моего лица.

-- Зачем она солгала мне? -- голос старшеклассника меня немного пугал. Вновь здесь тот самый Арлен, который вызывал во мне гамму эмоций -- от страха и злости до восхищения.

-- Кто? -- переспросил я, не понимая, о чем речь.

-- Та девушка. Со светлыми волосами.

-- Здесь никто не лжет, кроме тебя, -- тихо произнес я, выдав свою обиду.

-- Тебе есть в чем меня упрекнуть? -- удивился собеседник, обходя дерево и явившись прямо передо мной. Я сполз на землю и уткнулся носом в колени, не желая его видеть. Возникла пауза, но после нескольких секунд молчания я понял, что Дарси говорить не намерен. Пришлось мне.

-- Леона не лгала тебе. В отличие от тебя. Мы с ней даже не друзья. А ты говорил с Лаурой так, будто вы хорошо общаетесь.

-- С Лаурой? -- переспросил парень, опускаясь на корточки напротив меня. Его колени хрустнули, а я поднял взгляд. Теперь мы были на равных. -- На физике мы в паре работаем над лабораторными. Не сказать, что мне нравится ее образ жизни и поведение, но у нее есть мозги. А это делает Лауру удобной напарницей. И все.

Я поджал губы и почувствовал, как по розоватой от мороза щеке тянется влажная дорожка. Как же глупо заплакать в рекордные минус шесть². Особенно когда Дарси напротив.

-- Чего я тебе сделал? -- поинтересовался старшеклассник, тыльной стороной ладони утирая мою слезу. Я вздрогнул, а затем ответил, поникнув:

-- Извини. За то, что нагрубил. Просто тогда ты не ответил на вопрос, нравится ли тебе кто-нибудь...

Арлен как-то расслабился, а его лицо стало менее строгим. Рукою он накрыл мои глаза и полушепотом произнес: "Только ты". А затем я почувствовал, как его губы накрыли мои, и этот поцелуй сбросил с моей души тяжелый камень. Каждый раз подаваясь вперед в ответ на поцелуй, я уверял себя, что сошел с ума, но между тем знал, что влюбился. В сардоническую улыбку, в неиссякаемую иронию, в умопомрачительный запах и в загадку души Арлена, которую нельзя было разгадать. Ее можно было только принять и любить.

-- Ты важен для меня, -- отстранившись, заявил юноша. А я, разомлевший, невольно улыбнулся ему в ответ, ощущая, как холод щиплет раскрасневшиеся от поцелуя губы. Но промолчать было сложно:

-- Я, наверное, безумен, но испытываю то же самое.

Хотелось сказать что-то еще -- пламенное, страстное, великое, но Дарси не дал мне этого сделать, повалив на снег и вновь сорвав с моих губ поцелуй.

Примечания:

╧ Плам-пудинг -- традиционный рождественский десерт в Великобритании, Ирландии и других странах Содружества наций.

Глава 17

-- Ты ревновал.

-- Я не ревновал!

Вобрав воздух через зубы, лицом я уткнулся в подушку, отложив книгу. Дарси преспокойно сидел за столом со стопкой справочников, решив, что все задания на каникулы сможет выполнить за один вечер. И я не особенно сомневался в нем -- его упрямства и усидчивости вполне могло на это хватить. Я же второй день никак не мог вдумчиво приняться за Мольера, извечно отвлекаясь на подколы и мягкие издевки со стороны соседа. Арлен, видимо, получал удовольствие от того, как нелепо я огрызаюсь. Ему все казалось нелепым. С того зимнего дня в саду прошло уже пять дней, а это значило, что сегодня, двадцать шестого декабря, день довольно особенный. И особенный он вовсе не потому, что Арлен впервые проснулся позже меня, а потому, что еще вчера было время рождественского сочельника. Школа пестрила гирляндами, источала аромат хвои, часто вечерами играла музыка, создающая праздничное настроение тем, кто по каким-либо причинам остался заложником "Хартвуда". И отчего-то все казалось легким и невесомым, как гусиное перышко, которое я вытянул из шва подушки.

-- И чего ты только не уехал? -- проворчал я, сдув гусиный пух с ладони.

-- К кому? -- горько усмехнулся старшеклассник и, убавив свет настольной лампы, поднялся и двинулся в мою сторону.