-- Тебе нравится здешний сад?
-- Нравится, -- закивал я, наблюдая за тем, как возлюбленный закуривает.
-- А цветы в нем?
-- И цветы, -- согласился я, глазами обводя небрежные клумбы.
-- А нераскрывшиеся цветы?..
Я притих. Просто не понимал, к чему он клонит. В аромат цветов вплетался сигаретный смог, и этот странный запах ассоциировался у меня с любовью. Но всю романтику напрочь глушила моя странная депрессия. Дарси продолжил:
-- Знаешь, я невольно сравниваю "Хартвуд" с садом. Все мы здесь нераскрывшиеся цветы. А учителя нас растят. Иногда заботливо, а иногда нет. Кто-то сможет распуститься. А кто-то не сумеет. Ну, будто поникнув... -- слова прервались жадным вдохом никотина. -- Но раскроемся или нет, зависит не только от других, но и от нашей собственной воли к жизни. Цветы, ты ведь видел, способны пробивать камень, когда стремятся к солнцу.
Окурок упал на асфальтированную дорожку, и по ней рассыпались сотни огненных брызг. Ладони Арлена легли на мои плечи, а его умные глаза впились в меня взглядом, от которого переворачивался мир. И я понял, что не имею права сдаваться. Как и никто другой, кто хочет стать тем, кем всегда мечтал. К горлу подступил ком, но я сдержался под натиском дивной силы, исходившей от юноши. И я осознал, что никто не сможет сломить меня. Никогда, пока он рядом.
-- Корни таких слабых, казалось бы, цветов пробивают асфальт. Ими растения разрушают любой натиск. И нам под силу, Нил. Не сдавайся. Только и всего.
-- Никогда, -- уверенно произнес я и покачал головой. А в глазах моих застыли слезы.
-- Ну, чего ты расплакался, как девчонка? -- усмехнулся Дарси и ладонями приник к моим заалевшим щекам. Напряжение спало. -- Я ничего тебе обидного не сказал же. Напишешь ты свою книгу. И я буду первым, кто ее прочтет. Обещаешь?
-- Обещаю, -- согласился я, а затем обнял его настолько крепко, будто расставался с ним на всю жизнь. -- Спасибо.
-- Спасибо не мне, -- ответил парень, и его горячая усмешка обожгла мое плечо. -- А тебе. За то, что ты здесь.
Люди часто стремятся к счастью, делая все возможное, чтобы гордо носить звание счастливого человека. Но ни деньги, ни власть, ни бесконечные знания или талант не способны продлить это чувство навечно. Арлен однажды рассказал мне, что существуют химические вещества, которые могут жить всего несколько секунд, а то и меньше. Наверное, счастье можно сравнить именно с ними. Всю жизнь мы гонимся за бесконечной эйфорией и порою даже не задумываемся, что на самом деле счастье измеряется лишь несколькими мгновениями. Так вот, каждое такое мгновение для меня -- прикосновение Арлена, вкус его губ и мудрость слов. Еще -- покупка новой книги, пришедшая в голову рифма или идея. Осознание того, что у тебя есть друзья, которые искренне улыбаются.
Старшеклассник отступил, а затем, словно играя, резко притянул к себе, приникнув губами к моим губам. Я подтянулся, приподнявшись на носочки, и ухватил его за отворот пиджака. Нас обдувал свежий весенний ветер, донося ароматы юных цветов. И жизнь вокруг казалась поистине дивной.
-- И все-таки мне кажется, что тут есть кто-то, кроме нас, -- напряженно заметил я, когда Арлен позволил мне отстраниться. Я облизал укушенную губу и с тревогой огляделся по сторонам.
-- Нас никто не будет здесь искать, параноик, -- скривился Арлен, по-хозяйски запустив ладонь в мои волосы.
-- Пожалуй, -- согласился я и постепенно расслабился.
***
Этим же вечером меня забрала Нора. Не сказать, что я был безумно рад, но деваться было некуда. Эти выходные провести с Дарси все равно бы не удалось -- к нему тоже собирались приехать оба родителя. "Как всегда будут промывать мозги насчет экзаменов и университета", -- жаловался возлюбленный. "Мне без разницы, где учиться. Только бы не в Германии. Хочу выбрать что-нибудь многопрофильное. Чтобы там и отделение литературы было. Ты же понимаешь, на что я намекаю?". Конечно же, я понимал. Мало того, был искренне рад, что Арлен видит меня в своем будущем. Мой кризис начал отступать, и медленно я начал возвращаться к нормальной жизни: чистый лист уже не пугал меня, и изредка я делал различные наброски, чтобы набить руку в писательстве. А Дарси вечно подбадривал меня, отчего я был практически до слез счастлив. Как и любой человек, я был безумно рад, что моими увлечениями интересуются другие.
С Норой и Гидеоном мы провели почти весь вечер в Хартпуле: сходили в кино, поели в кафе, потом мамин мужчина выпил две пинты пива, и за руль пришлось пересесть уже ей. Мы катались по вечернему городу и разговаривали обо всем на свете. Мне казалось, что последние месяцы меня будто тисками сдавливало, а теперь отпустило. Я не держал ни на кого злости, не чувствовал себя виноватым и униженным. И в момент, когда мои глаза скользили по линии ярких фонарей за окном автомобиля, казалось, что лучшего душевного состояния быть просто не может.
На ночь мы устроились в небольшом мотеле на краю города, если у таких маленьких городишек вообще есть край. Мне досталась собственная комната с огромной кроватью, большим телевизором и огромным окном, выходящим на трассу. Но воспользоваться всеми прелестями номера сил не осталось: за целый день я изрядно утомился и к полуночи был готов свалиться с ног, да так, что, казалось, усну за долю секунды. После душа и чашки чая ритуально на ночь я проверил телефон. Одно единственное сообщение, несложно догадаться от кого: "Соглашайся". Я хмыкнул и вздохнул. Чего он имел в виду, было непонятно. Иногда Арлен любил говорить загадками, и с этим я смирился. Но разгадывать их у меня не было сил. "Узнаю завтра", -- подумал я и, как предполагал, уснул за одно мгновение.
Утром меня разбудил стук в дверь. Едва я поднялся с кровати и отпер замок, увидел на пороге Нору. Ее лицо носило отпечаток крайней обеспокоенности, которая тут же передалась и мне.
-- Что ты натворил, Нил? -- спросила она, глазами впиваясь в сонного меня.
-- Я? Разве? -- пригладив вставшие дыбом волосы, поинтересовался я. -- Ничего такого не припоминаю.
-- Зато директор припоминает. Мне позвонила мисс Элизабет и попросила явиться к нему. Что-то нехорошее. Я думаю, стоит рассказать обо всем прямо сейчас.
-- Да я не в курсе, -- уперся я. И в моих словах была только правда. Я действительно не мог понять, в чем провинился.
-- Собирайся, -- строго обратилась ко мне она. -- Мы едем в "Хартвуд".
Всю обратную дорогу меня пробирала дрожь. Пару раз я набирал номер Арлена, но его мобильный был выключен. "Спит еще, наверное", -- сообразил я. Но странное чувство беспокойства не отпускало меня до самого порога школы. Едва я перевалился через турникет, Нора отправила меня переодеваться, а сама с неким опасением двинулась в сторону учебного корпуса. Стоило мне только войти в здание общежития, как на меня градом рухнули десятки взглядов. А слова, которые то и дело произносили ученики, топили в недоумении. "Какой кошмар", -- доносилось из толпы. "Кто бы мог подумать...", -- вторил другой голос. "Такое вообще возможно? Это точно не ошибка?". "Нет, есть свидетели". "Нил точно не виноват ни в чем?". "Господи, я любила Арлена несколько лет...". "Может, это неправда?". "А я подозревал!". Беспомощно я скользил глазами по окружающим ученикам, а в глазах все плыло. "Соглашайся", -- писал мне Дарси, но что он имел в виду, я не мог понять.
В комнате меня ожидал шок, и если до этого все казалось недоразумением, то сейчас -- кошмарным сном. Кровать Арлена была безупречно застелена, а все полки, которые некогда занимали его вещи, были пусты. Будто у меня никогда не было соседа, будто Дарси никогда не существовал. Медленно я двинулся мимо стеллажей, ладонями хватая пустоту, и задыхался, захлебывался воздухом. Мозаика событий была рассыпана, и едва ли я мог собрать ее. Внезапно взгляд приковал блокнот, которым я пользовался для записей пришедших в голову мыслей. Он лежал на моей подушке, хотя я прекрасно помнил, что оставлял его в ящике стола. Дрожащими руками я поднял свою вещь, и страницы сами отворились где-то на середине. "Я люблю тебя, Нил. Это произошло бы. Рано или поздно. Ты должен остаться. Поэтому соглашайся со всем, что они скажут. Арлен". Черный грифельный карандаш, некогда ровный почерк, пляшущий от спешки. Страницы источали аромат мяты и рук Дарси. "Что за черт?" -- простонал я и бросился по коридору, а затем вниз по лестнице, расталкивая обступающих меня ребят локтями. Спазмы сжимали мое горло, мышцы деревенели, и двигался я на абсолютном автопилоте. Я даже не помнил, как оказался у кабинета нашего директора, как забежал туда и как почувствовал на себе железные взгляды всех присутствующих. В глазах Норы застыли слезы. "Соглашайся", -- прозвучало в моей голове.