Сознавая многие из своих недостатков, девушка не могла предотвратить их разрушительного влияния, потому что не знала, как правильно следует себя вести, чем руководствоваться.
Вот и сейчас в который раз она начала мучить себя неразрешимыми проблемами и вопросами.
Все знают, как сильно Джим любил Лейлу. Но кто сказал, что он обречен изнывать от любви к ней до конца своих дней? И разве его поцелуи не говорят об обратном?
Его поцелуи… Сочные, глубокие, страстные.
Нужно быть более чувственной, внушала себе Дэнни. Поцелуи ради поцелуев, близость ради близости. Наслаждаться, но не терять при этом голову. И после не придется ни о чем жалеть.
Глупо было рассказывать печальную историю своих родителей, подумала Дэнни. Как-то по-детски, незрело, неумно… Глупо начинать с этого собственный — волшебный! — роман.
Только Джим Хаскелл мог отнестись к этому спокойно, другой бы на его месте просто поднял бы ее на смех.
Она внушала Джиму, что он не знает, чего хочет. Но не ту же самую претензию должна адресовать к самой себе?
Плюс ко всему жуткий камень преткновения по имени Лейла… Дэнни презирала себя за это недостойное чувство. Она разрывалась между любовью и преданностью к подруге. Но при этом с не меньшей силой исходила завистью к ее власти над мужчинами. Много раз она всерьез задумывалась над природой этой власти. И видела только один ответ. С юных лет Лейла была королевой. Для своего отца и братьев, для сверстников и сокурсников, для служащих на отцовской ферме… Ее могли любить или ненавидеть, но никогда не игнорировали. Уверенность в себе не позволила Лейле усомниться в своем праве на женское счастье, даже когда ее постигла первая любовная неудача. Она быстро оправилась и, встретив Джейка, точно знала, что следует делать, не уповая на случай…
А Даниэль из-за своих страхов и сомнений рискует не только не обрести любовь, но и потерять дружбу.
* * *У Джима было меньше колебаний. Он точно знал только то, что ехал взглянуть на медноволосую красавицу Лейлу, а вместо этого засмотрелся на пугливую черноволосую Даниэль. Конечно, сейчас им руководило желание — сильное, все сметающее на своем пути, но при этом он не был ни похотлив, ни капризен. Просто Джим не знал ни одного достойного аргумента, чтобы унять ее тревоги, ни одного ответа, чтобы закрыть все ее вопросы.
И все-таки он был благодарен старой подружке, что она согласилась поехать вместе с ним.
Он уже приближался к родительскому дому и был крайне сосредоточен — не столько на дороге, сколько на собственных мыслях. И не знал, что она уже несколько миль сосредоточенно наблюдает за ним.
— Хочешь поговорить? — вкрадчиво обратилась к нему Даниэль.
Джим повернул к ней лицо, и она увидела, как он растерян.
— Так много всего произошло этим вечером, а я еще по глупости свалила на тебя столько ерунды… — тоном искреннего сожаления нежно проговорила Дэнни. — Что тебя тревожит, Джим?
— Не хочу сейчас говорить об этом. Успеем еще.
— Хочешь остаться суперменом? Зачем? Ты мог бы поделиться со мной.
— С тобой? — насмешливо переспросил Джим. — Даниэль Моррисон — мудрая и отзывчивая. Со своей бедой иди к Даниэль Моррисон! Поможет сочувствием и советом! — язвительно прокомментировал он.
— Браво, Хаскелл!
— Ты все знаешь о прошлом своих родителей. Все их ошибки, все их заблуждения. Каждый из них уверен, что заслуживал лучшей доли, и ты разделяешь с ними их уверенность. А тебе не кажется, что в этом ты запуталась не меньше, чем они? — словно нападая, обратился к ней Джим.
— То есть?
— Каждый получает от жизни то, чего заслуживает. Ты будешь спорить? В свое время они попали в ситуацию, из которой, как им показалось, не было выхода. Совместная жизнь не удалась, и они решили свалить друг на друга ответственность за собственные неудачи…
— К чему ты клонишь, Джим?
— К тому, что эта ночь у нас с тобой могла быть волшебной, и следующая, и множество ночей после… Но тебе понадобилось расставить все точки над «i». И к чему мы пришли?
— К чему мы пришли, господин Фрейд?
— К злобной полемике, Моррисон.
— Тебе самому так больше нравится, Хаскелл. И знаешь, почему?
— Ну-ка, скажи!
— Потому что впервые в твоей жизни кто-то вызвался тебе помочь. У тебя уже давно выработался комплекс спасателя и мирового парня. Ты всех опекаешь, берешь на себя чужие проблемы, мастерски их разрешаешь… Тебе невыносимо сознание, что может возникнуть момент, когда ты сам будешь нуждаться в помощи друзей.