– Не бойся, они уже ничего тебе не сделают, – сказал Ворчок.
Но Анико перевела взгляд на него и попятилась, словно бы напугавшись еще больше. Ворчок недоуменно пожал плечами и решил сложить всех в их жестянку с глаз долой, пока не пришли в себя и снова не полезли в драку.
Они уже начали шевелиться и кряхтеть, когда Ворчок настроил корабельный автопилот на курс в их родную систему и вышел из корабля.
– Отойдем подальше, пуск через две минуты, – Ворчок схватил девчонку за руку и потянул за собой.
Она шла, но явно нехотя. И молчала. Уши все еще выдавали крайнее волнение.
– Кто ты? – наконец, спросила она.
– Ворчок, – удивленно обернулся он.
– А… – она задумалась на мгновение, наморщила брови, – А Яйка так может?
– Ну, может, – признал Ворчок.
– А сколько вас?
– Много. Двенадцать штук, по числу зон Сада.
– А бабушка одна, – заключила Анико. – Почему ты с ней?
Ворчок замолчал, закусил губу. Стало тоскливо и холодно, словно провалился в ледяную шхеру в зоне Д-3. Сзади загремели двигатели корабля гроннаров, тугая полоса дыма перечеркнула небо.
– Я – экспериментальная модель, – нехотя сказал он.
Анико догнала его и пошла рядом, прикасаясь теплым боком.
– Служители Сада должны излучать радость и любовь, – ровно сказал он. – Это чувствуют растения и животные, ощущают в тонкой материи. В детенышах этого больше, чем во взрослых особях. Вот мы и излучаем. То есть, остальные… А я – когда как. – Ворчок вздохнул. – У меня спектр эмоций шире. Ну и другое всякое… В общем, бабушка – наш координатор, а мы следим за Садом.
– Она тоже… такая как вы?
– Нет, что ты! – возмутился Ворчок. – Она настоящая.
– Ты любишь Сад. Это же видно, – помолчав, сказала Анико. – Значит, ты ничем не хуже.
Ворчок хмыкнул и отвел глаза.
– Нельзя сейчас любить, а через час – нет, потом снова, – продолжала девочка. – Значит, ты излучаешь всегда. Красиво? – она внезапно остановилась, показывая в сторону занимающихся закатным огнем облаков.
– Красиво, – согласился Ворчок.
– Ну вот, – улыбнулась Анико и сжала его ладонь. – Любишь же. И бабушку тоже любишь.
– И бабушку, – вздохнул он.
Глава 4
Однажды прилетела большая исследовательская станция и зависла позади Родиона. В Саду этот корабль знали, бабушка не раз принимала у себя ученых – и людей, и представителей других видов. Поила чаем, который выращивал у себя в зоне Прыгун. Ему тогда и подселили цветы с Атланты. А теперь, спустя месяц, он прилетел на мелкой капсуле – чтобы быстрее – и привез в гермоконтейнере образцы плесени, которая поразила не только новые растения, но и соседние с ними виды. Удивительный гриб: ведь его не обнаружили, пока цветы были в карантине, да и бабушка сама исследовала каждый новый образец…
Нужно было срочно принимать меры, и бабушка улетела к Прыгуну вместе с ним. Ворчок с Анико остались одни. Теперь нужно было не только работать, но еще и на запросы отвечать вместо бабушки. Со всей Вселенной приходили сообщения, вопросы, от ботаников, зоологов, орнитологов и прочих «ологов»… Ворчок включил аварийный режим и перестал спать. Ночью разбирался с сообщениями, днем работал в зоне. Они с Анико теперь ели исключительно подножный корм, благо, его было предостаточно, взять хоть сочные плоды аруаранга, каждый из которых восполняет почти сорок процентов необходимых суточных калорий. Но по бабушкиным оладушкам и горячим супам Ворчок все-таки скучал.
Анико охотно рассказывала о том, как жилось на родной планете. Оказывается, у ландийцев дома круглые и мягкие, и в их мире вообще мало прямого. Главное развлечение – охота в специальных рощах, где разводят дичь, ведь ландийцы – хищники. Ворчок устроил Анико нечто похожее – наловил десяток серых мышей, которые служили пищей лисам, лиловым ннордам и торопидоксам, и бросал в воздух. Анико ловила их зубами в прыжке. Это было красиво.
– Мои родители никогда не вернутся.
– Почему это?
Раньше Анико никогда такого не говорила. Может, конечно, она тосковала по родным, но не выражала эту тоску так прямо. Не выглядела такой понурой. Еще вчера девчонка весело смеялась, помогала кормить пискливых птенцов узурки, чья мать попала на зубы ннорду, прыгала вокруг Ворчка, пока не уставала. А потом висела на спине, нашептывая в ухо всякие забавные истории.