И снова я была благодарна Василису за его щедрость. В тот вечер я надела изумрудно-зеленое шифоновое платье. У меня еще никогда не было такой красивой вещи. Покрой был очень простой, но ткань эффектно струилась вдоль тела подобно водопаду.
Мне казалось, что я сплю. Передо мной на длинном столе стояли тяжелые хрустальные бокалы, выпуклые серебряные кубки, вазы с белыми розами; в трех огромных серебряных подсвечниках мерцали свечи. Еще месяц назад в Ливерпуле, в квартире на Селтон-парк, я обычно съедала на ужин яйцо или бутерброд с сыром. Было совершенно невероятно, что я могу находиться среди этой роскоши. Меня окружали загорелые, оживленные лица, черные смокинги и переливающийся шелк Леда, сияя, болтала с Раулем. Мадам Вентрис, запрокинув голову, хохотала над одной из шуток мсье Линара.
Я с болью подумала, что Алексис убежал от всего этого, приехал в Англию и работал официантом, чтобы реализовать свою мечту. Он был мужественным и чистосердечным, никогда не сожалел о том, что отказался от образа жизни, который могут вести лишь избранные. Скорее наоборот. Он был счастлив и спокоен, что сумел уйти. Иногда он говорил: «Я спасся. Я свободен». Может быть, он имел в виду — свободен от отца? Я посмотрела на Василиса. Или Алексис подразумевал свободу от власти и ответственности? В нем было что-то от кочевника. Подобно трубадуру-страннику, он скитался по свету, в отличие от Пола, который выполнял свои обязательства, хотя и не находился под пятой отца. Может быть, потому, что в его жилах текла американская кровь, требующая большей свободы?
Через несколько дней мадам Вентрис давала ответный обед на своей вилле. Василис повез супругов Линар на «мерседесе». Петрос на «ягуаре» забрал Этьена, Элен, Селесту и Жана, а я очутилась на заднем сиденье машины Леды рядом с Раулем, в то время как Пол сел за руль, чтобы Леда не пострадала в очередной раз. В машине Пола, «альфа-ромео», рассчитанной только на двоих, нам бы не хватило места.
В этот вечер мадам Вентрис предстала пред нами в еще более помпезном и необъятном наряде из золотого кружева. К моему удивлению, вторым человеком, которого я увидела возле нее, был Майк — в белом смокинге, черных брюках; бронзовые волосы и борода мерцали на свету.
— Стейси, дорогая, я ждал этого момента целый день! — Он взял мои руки в свои и, немного отодвинув меня, присвистнул от восхищения: — Выглядишь потрясающе! Нет слов. — Стали собираться гости, и он перешел на шепот: — Я сегодня исполняю роль хозяина дома и должен вернуться к своим обязанностям. Но позже я еще вернусь к тебе.
За обедом я сидела справа от Майка, и он усердно ухаживал за мной. Селеста сидела с другой стороны, следом за ней Жан, они были настолько поглощены друг другом, что ничего вокруг не замечали. Я поймала на себе взгляд Пола и почувствовала, что он не одобряет моего поведения.
После обеда гости перешли на террасу с видом на море, где нам подали кофе и ликеры. Мадам Вентрис наняла музыкантов. Тихая, печальная музыка доносилась из соседней комнаты, придавая весенней ночи еще большую прелесть. Деревья покачивались на ветру, а по морской глади бежала лунная дорожка.
Неожиданно мелодия стала более веселой и быстрой. Мадам Вентрис хлопнула в ладоши и воскликнула:
— Ну вот, молодежь, это для вас! Танцуйте и веселитесь! Мы, старики, останемся здесь с нашим кофе и сигаретами и предадимся воспоминаниям. Идите сюда, доктор, пододвиньте свой стул поближе к мадам Линар, а вы, Василис, садитесь рядом с мсье.
Доктор Сикилианос, седоволосый гигант в очках, частенько приходил к Василису поиграть в шахматы. В этот раз он был со своей племянницей, худенькой двадцатилетней шатенкой с карими глазами. Ее звали Гермиона, и она хорошо знала Майка.
Я танцевала с Майком, Этьеном, Жаном и снова с Майком. Леда танцевала немного, у нее еще болела спина. Один раз с Раулем и один раз с Полом, который сидел подле нее весь вечер.
Огромная комната с рядами зеркал, прохладный ночной ветерок, и к тому же я давно не танцевала. Мне так все нравилось! Я впервые за эти долгие годы чувствовала себя свежей, молодой. Может быть, дело было в музыке или в руке Майка, которая сжимала мою талию, или в том, как он говорил мне комплименты. Если бы он только знал, что при первом же намеке на серьезность я бы засмущалась и вся прелесть вечера сразу же пропала бы!
Три музыканта заиграли медленное вступление к танцу «Зорбу». Все вытянулись в одну линию и положили руки друг другу на талию. Когда мы поравнялись с Ледой и Полом, Селеста крикнула:
— Идите сюда! Так весело!
Леда, улыбаясь, покачала головой:
— Мне нельзя. Это сейчас слишком опасно. Но ты, Пол, ты должен пойти! — И она подтолкнула его к танцующим.
Селеста, которая стояла с краю, подвинулась, поменявшись с Жаном местами, и Пол оказался между ней и мной. Я почувствовала, как его рука обвила мою талию, но сама не решилась сделать то же самое. Мы летели по полированному полу все быстрее и быстрее, топая и подпрыгивая. Музыка играла все быстрее и быстрее, прерывалась на минуту, чтобы мы могли перевести дыхание, и возобновлялась с новой силой. Короткая юбка моего шифонового платья развевалась вокруг ног, шпильки выпали из пучка, волосы рассыпались по плечам. Я действительно напоминала нимфу, с которой накануне меня сравнивал Василис.
Когда наконец музыка затихла, я почувствовала себя очень уставшей. Разумеется, я смеялась и возбужденно болтала, как и все. Все, кроме Пола. Он выпустил меня из объятий и какое-то время мрачно разглядывал мое лицо. Я безуспешно пыталась собрать волосы и, подняв наверх обе руки, потеряла равновесие. Майк стоял рядом и потянулся, чтобы поддержать меня. На какое-то мгновение помимо своей воли я прислонилась к нему, но тут же отпрянула. Обернувшись, я вновь поймала настойчивый, угрюмый взгляд Пола. Затем он развернулся на каблуках и направился к Леде.
Ни у кого не было сил продолжать танцы. Все были рады вернуться на террасу и опуститься в плетеные стулья и шезлонги. Музыкантам, уставшим не меньше нас, подали честно заслуженные прохладительные напитки. Единственным звуком, доносившимся теперь снизу, был шум прибоя.
Когда наконец ужин закончился, мы разошлись по машинам.
Майк отвел меня в сторону и сказал:
— Ты сходишь куда-нибудь со мной? Я могу взять выходной на следующей неделе. На другой стороне острова есть старинный храм. Там очень красиво и неподалеку находится хороший пляж. Если хочешь, мы можем устроить там пикник.
Я не знала, что сказать.
— Неплохая идея. Но я, право, не знаю. Я не уверена, что гости Василиса к тому времени уедут. Может быть, он захочет, чтобы я была с ними.
— Рауль сказал мне, что они собираются отплыть в воскресенье вечером. Как насчет пятницы? Я могу позвонить тебе накануне, чтобы узнать, свободна ли ты. — Он улыбнулся. — Я буду себя примерно вести.
Я тоже ответила ему улыбкой. Майк нравился мне все больше и больше. С ним было очень легко и спокойно. Идеальная компания.
— Думаю, с Василисом все будет в порядке. Спасибо, что пригласил меня. — Я оглянулась и увидела огни удаляющегося «мерседеса». Пол стоял радом со своим «санбимом» и ждал с сигаретой в руке, наполовину отвернувшись. — Я должна идти. До свидания, Майк.
К моему удивлению, поравнявшись с машиной, я заметила, что Леда сидит сзади, рядом с Раулем, а для меня оставлено переднее сиденье. Проскользнув на место, я выпалила:
— Извини, я не знала, что вы ждете меня. Я была уверена, что Леда еще на вилле.
— Надеюсь, я не помешал вашей беседе, — сухо сказал Пол.
— Конечно нет. Мы уже закончили.
Когда машина поравнялась с воротами, он, бросив на меня испытующий взгляд, добавил:
— У тебя с Майком много общего. Вы ведь оба англичане? Или он твой поклонник?
— Мне с ним легко.
— Вы договаривались об очередном свидании?
— Он пригласил меня на пикник. Посмотреть какой-то храм, — вымолвила я, как будто оправдываясь.
— Я думаю, храм Гермеса. Это всего лишь руины. Но вид действительно потрясающий. Туда стоит съездить.
Он больше ничего не сказал, и какое-то время мы ехали молча. Я слышала, как Рауль и Леда тихо переговаривались на заднем сиденье. Если Пол заметил, что Майк оказывает мне знаки внимания, то он не мог не обратить внимания и на то, как Рауль восхищается Ледой. Конечно, они давно знали друг друга. Это было очевидно. Может быть, Пол был раздражен как раз из-за того, что они уселись вместе, а его оставили со мной.