Когда Махараджа Салья увидел, что не осталось более в живых ни призраков, ни великанов, ни демонов, он понял, что наступает смертный час, и истощил в бою все свое оружие, извергавшее на Пандавов скалы и змей. А раджи Пандавов меж тем осыпали его частым дождем стрел, но не могли те стрелы скрыть Махараджу Салью, который за стрелами окруживших его Пандавов был подобен полуденному солнцу, сияющему сквозь пелену туч. И всякий, кто приближался к Махарадже Салья, словно бы бросался в огонь, ибо он убивал всех воинов, устремлявшихся к нему.
Увидев, что многие Пандавы пали от руки Махараджи Сальи, молвил Бетара Кресна, обратясь к Махарадже Дармавангсе: «Когда же ты, господин, выпустишь Темару?» И Махараджа Дармавангса, опамятовавшись, направил колесницу к Махарадже Салье. Санг Бима же, Санг Арджуна, Сакула, Садева и Санг Сетиаки поспешали впереди нее. Тогда Махараджа Дармавангса выпустил стрелу, именуемую Темара, которая, пронзив грудь Махараджи Сальи, вышла у него из спины. Казалось, что та стрела, подобно радуге, пьющей воду из реки, пьет кровь, хлынувшую из раны. И Махараджа Салья испустил дух и рухнул в свою колесницу, изукрашенную самоцветами. Санг Бима же, Санг Арджуна, Сакула, Садева, Санг Сетиаки и Санг Дастаджаман впали в амок, и Санг Арджуна стал поражать Коравов стрелами, так что те обратились в бегство. И иные из них искали спасения в горах, иные — в лесах, иные — в чужих странах. Многие из Коравов попрыгали в воду, более же всего было тех, что склонялись перед победителями, моля сохранить им жизнь.
В то время Санг Бима едва не настиг Махараджу Дурьюдану, однако же предводитель Коравов при виде врага поспешно бросился в воду. Тогда Санг Бима устремился за патихом Сангкуни, крича: «Эй, Сангкуни, куда бы ты ни бежал, твоя жизнь в моих руках!» Увидав, что Санг Бима уже близко, патих Сангкуни обратил к нему лицо, склонился, моля о пощаде, и, плача, просил сохранить ему жизнь. Молвил Санг Бима: «Что за речи? Не ты ли жаждал со мной сразиться, отчего же ныне скулишь, как голодный пес? Не ты ли унижал Пандавов, словно рабов, что убирают навоз и кормят свиней, а ведь к тебе они приходили с просьбами чаще, чем к другим». И сказав так, Санг Бима швырнул патиха Сангкуни наземь вниз лицом и, растерзав его труп на четыре части, разбросал их на четыре стороны света.
Меж тем Махараджа Дармавангса повелел искать Махараджу Дурьюдану, однако его не нашли, и тогда сказал Бетара Кресна: «Оставьте, никуда не скрыться ему, мы везде его настигнем». Затем Пандавы возвратились в свой лагерь и принялись пировать и веселиться.
Теперь расскажем о возничем Махараджи Сальи по имени Тобата. После гибели Махараджи Сальи он укрылся среди поверженных тел, когда же закончилась битва, поднялся на ноги и прибежал во дворец Махараджи Сальи. Там он нашел Деви Сетиавати, восседавшую в окружении служанок, и сказал ей с почтительным поклоном: «О госпожа, твой старший брат пал, сражаясь с Махараджей Дармавангсой». Услыхав, что Махараджа Салья погиб, Деви Сетиавати лишилась чувств. Когда же служанки привели ее в себя, она опамятовалась, уложила в пучок волосы, поправила кайн и молвила: «Не отличить мою жизнь от смерти». Еще же сказала: «Мы поклялись с Махараджей Сальей: если он умрет утром, я умру вечером. Теперь же одно меня тревожит — ежели задержусь, не смогу с ним встретиться на небесах». И Деви Сетиавати поспешила, дабы в смерти последовать за мужем, и взошла на колесницу, взяв своим возничим Тобату. Служанок же оставила во дворце, хоть те и желали ее сопровождать.
Одна из служанок государыни, звавшаяся Суганда, все же не захотела остаться. Ее-то Деви Сетиавати и взяла с собой в колесницу, отправившись на поле брани. По дороге колесница сломалась, наткнувшись на труп слона. Тогда Деви Сетиавати отослала Тобату, сама же вместе с Сугандой пошла искать останки Махараджи Сальи и брела, опираясь на обломок копья, по морю крови меж громоздящихся горами тел, покуда не остановилась подле поверженных слонов и коней. Почувствовав усталость, она опустилась на труп одного из тех слонов и сидела так, свесив ноги, и кровь омывала их. Кончики же ее пальцев были прекрасны, словно у невесты, окрасившей ногти на ногах хной.
И увидала Деви Сетиавати, что поле битвы подобно морю крови и груды человеческих тел высились в нем подобно островам, трупы слонов, коней и обломки колесниц громоздились там и тут, словно рифы, отрубленные головы перекатывались, точно подводные камни, бунчуки же на копьях были подобны кораллам. Стрелы плавали в крови, либо же торчали из нее, как морские ежи, стяги вздымались, словно затопленные деревья, и вороны сидели на их древках. Всевозможные щиты из меди, кожи и ротанга, круглые и продолговатые, плавали подобно челнокам. Когда же поднялся ветер, всколыхнулось море, и от мертвых тел поднялся запах тления. Но Деви Сетиавати почудилось, будто она вдыхает благоухание нарда. Подгоняемые ветром, стремительно заскользили перед ней по волнам щиты и начали тонуть, натыкаясь на трупы слонов. И радовалась Деви Сетиавати тому зрелищу, ибо мнилось ей, что на людное гулянье взял ее Махараджа Салья — ведь множество мертвых раджей, сияющих в своих драгоценных одеяниях, повидала она.