Продолжение рассказа Митрагупта
Меня же стал терзать бог любви, и в этом состоянии я вернулся домой, где Кошадас устроил мне роскошный прием, с ванной, угощением и прочим.
Вечером пришла к нам Чандрасена. Улучив момент, когда мы с ней остались наедине, она поклонилась мне в ноги. Затем она села рядом со своим возлюбленным, грациозно, с любовью прижавшись плечом к его плечу. Кошадас пришел в хорошее настроение и проговорил: «О длинноокая красавица моя! Пусть до конца дней моих ты будешь ко мне столь же милостива, как и теперь!» Я усмехнулся и сказал: «Друг мой! Это твое пожелание не трудно исполнить. У меня есть волшебная мазь. Если она помажет ею себе глаза, то царевичу она будет представляться в виде обезьяны. Тогда он ее разлюбит и бросит за ней ухаживать». Она рассмеялась и обратилась ко мне, говоря: «Ты оказываешь мне, твоей покорной слуге, слишком большую милость. Ты в этом же перерождении хочешь лишить меня человеческого образа и превратить в обезьяну! Оставим это! Наше желание осуществится другим путем! Сегодня как раз на празднике, при исполнении священного танца с мячом, царская дочь увидала тебя, превосходящего своею красотой бога любви. Она сразу влюбилась в тебя. А бог любви, как бы из ревности, стал терзать ее свыше всякой меры. Я вижу, в каком она состоянии, и сообщу об этом деле своей матери, она же скажет ее матери, а царица скажет о нем царю. Увидев, в чем дело, царь отдаст тебе руку своей дочери. Тогда и царевич окажется у тебя в подчинении. Ведь божество предсказало такой оборот событий. Когда же царская власть будет в твоих руках, то царевич Бимаданван не будет в состоянии приставать ко мне, если ты этого не пожелаешь. Поэтому потерпи немного, поживи здесь дня три-четыре». При этих словах она поклонилась мне, обняла своего возлюбленного и удалилась. Мы же с Кошадасом принялись всячески размышлять по поводу сказанного ею, и в этих размышлениях прошла у нас почти вся ночь. Поутру я совершил обычные обряды и затем отправился гулять в парк, к тому самому месту, где накануне я испытал счастье увидеть впервые свою возлюбленную царевну. Туда же пришел и сын царя Бимаданван. Безо всякой гордости он стал со мною любезно разговаривать и посидел со мною некоторое время. Затем он пригласил меня к себе, провел в верхние комнаты и там устроил мне почетный прием, предложив то же кушанье, угощение, отдых и прочее, какими пользовался и сам.
Пока я спал и во сне сладостно вкушал счастье свидания и объятия моей возлюбленной, он приказал нескольким наиболее сильным из своих слуг связать мои толстые, сильные руки железными цепями. Я проснулся, и он сгоряча обратился ко мне так: «Горе тебе, злодей! Твои переговоры с негодной Чандрасеной подслушала через оконное отверстие девочка, которой я поручил следить за ней и донести мне. По ее словам, выходит, что несчастная царевна Кандукавати в тебя влюблена, что я должен буду тебе подчиняться и что, не смея тебя ослушаться, я уступлю Чандрасену твоему другу Кошадасу». При этих словах он посмотрел на одного из находившихся тут слуг и сказал: «Брось его в море!» Этот отчего-то так обрадовался, как будто ему досталось целое царство, и сказал: «Слушаюсь, царь!» — а затем исполнил его приказание. Очутившись в воде безо всякой поддержки, я стал двигать руками во все стороны, пока случайно не наткнулся на какое-то бревно. Я лег на него грудью и продержался при помощи его на воде весь день и всю следующую ночь. На рассвете я увидал какое-то судно. На нем оказались арабы. Они подобрали меня и доложили командиру корабля по имени Рамешу: «Мы вытащили из воды какого-то человека, крепко закованного в цепи, он на вид так силен, что, наверное, может один сразу, в один момент, выдавить сок одной тысячи гроздей винограда!» Но в этот самый момент налетело на них какое-то военное судно в сопровождении целой флотилии маленьких лодок. Арабы перепугались. Между тем лодки, гнавшиеся за нами, как гончие собаки за вепрем, очень скоро догнали и окружили наше судно, и завязалась битва, в которой арабы стали терпеть поражение. Видя, что они в безвыходном положении и начинают терять мужество, я стал их ободрять и сказал: «Снимите с меня оковы. Я вот один уничтожу ваших врагов». Они послушались меня. Я взял лук, и из него посыпался со страшным свистом целый дождь стрел на вражеских матросов. Все они получили ранения, и их тела были превращены в бесформенную массу кусочков мяса. Подплыв тогда к вражескому кораблю, палуба которого была усеяна мертвыми телами, и причалив к его борту, мы перешли на него и нашли командира корабля одного, без матросов. Мы взяли его живым в плен. Он оказался не кем иным, как царевичем Бимаданваном. Когда я его узнал, ему стало стыдно. Тогда я сказал ему: «Видишь, какие шутки может сыграть над нами судьба». А торговцы-арабы стали испускать радостные клики «алла, алла!» и очень крепко связали его теми как раз цепями, которые были сняты с меня. Мне же они стали оказывать все знаки почтения. Между тем подул сильный противный ветер. Управлять кораблем стало невозможно. Ветром его отнесло вдаль и, наконец, прибило вплотную к берегу какого-то неизвестного острова. На нем мы надеялись найти сладкой питьевой воды, топливо и съедобных клубней, плодов и кореньев и потому сошли с корабля на глубоко в море уходившую, закругленную каменную косу. Выйдя на берег, я воскликнул: «Как прелестен склон этой горы, подножие ее еще прелестнее! Прохладная вода этого родника покрыта, как звездочками, цветочной пылью голубых и красных лотосов! Восхитительна картина этого леса, усеянного разноцветными гроздьями цветов». Взор мой снова и снова, все жаднее и жаднее всматривался в представившуюся картину, и я совершенно незаметно для себя поднялся на вершину горы и там очутился у какого-то небольшого озера с красноватою водою, к которой спускалась каменная лестница, сделанная из ярко блиставших рубинов; поверхность его была усыпана цветочной пылью лотосов. Я выкупался и съел несколько корешков лотоса, которые были сладки, как амброзия. Белые цветки лотоса пристали к моим плечам, когда я вышел из воды. На берегу я наткнулся на какого-то страшного демона-людоеда, который грубо закричал на меня: «Кто ты такой? Откуда ты родом?» Я нисколько не испугался и отвечал: «Дружище! Я благородный ариец! Из рук врага я попал в море, из моря — на корабль арабских купцов, с корабля — на эту прелестную пестрокаменную гору и тут случайно отдыхаю у этого озерка. Впрочем, желаю тебе быть здоровым!» На эти мои слова тот сказал: «Отвечай мне на вопросы! Если ты не ответишь, я съем тебя!» Я сказал: «Ладно, спрашивай!» После разговор наш продолжался в стихах: